Практическая стилистика

Корреспонденция А. Старостина «Домик среди скал» начинается так: «Людей, по-доброму относящихся к животным, большинство. Каждый из нас без труда может вспомнить знакомых, у которых собака — почти полноправный член семьи. Я знаю человека, у которого целый зоопарк: медведь, рысь, соболь, марал, лось, несколько волков, лис, хорей, зайцев и сотни птиц.

…Я спросил у Елены Александровны:

— Что, если я у вас поживу несколько дней?

Она ответила:

— Пожалуйста».

Получается забавно, не правда ли? Автор, сам того не желая, ставит в один ряд с медведем, рысью, соболем, маралом и… себя. Прямо-таки встраивает себя в «зоологический» ряд и тем самым в чем-то (такова уж логика ряда!) уподобляет себя перечисленным животным. А виновата во всем неудачная конструкция, подталкивающая читателя к установлению однопорядковой смысловой связи между элементами текста до и после отточия (оно, специально отмечаем, авторское).

Встраивание в один ряд обычно ведет к приравниванию составляющих. Поэтому неудачно ненамеренное приравнивание: «Вышло так, что в один год пала корова, а затем лошадь. В этом же году умер отец». Ср. у Чехова приравнивание элементов ряда как прием: «Как только я выдержала экзамены, то сейчас же поехала с мамой, мебелью и братом на дачу». Известна шутка «Женщина может сделать из ничего три вещи: шляпку, салат и трагедию».

Абитуриент пишет: «У Морозки тогда не было идеала в жизни. У Морозки была жена Варя». А еще что у него было? Писавший нанизывал предложения одно за другим, не помышляя об их сопоставлении. А читатель устанавливает между двумя данными высказываниями отношения противопоставления столкновения фактов. Причем так поступают практически все читающие, это общая закономерность восприятия. Непроизвольное сопоставление, возникающее при чтении, вызывает даже комический эффект. Не было идеала, но была жена. Это какое-то возмещение или: жена — не идеал? Можно толковать высказывание и так, что Морозка заменил идеал более земными делами. Во всяком случае, читатель усматривает здесь противопоставление фактов.

Другой пример: «Автобус имеет высокие подножки и низкие динамические показатели». Автор объединял признаки (перечисляя недостатки), а читатель их противопоставит, поскольку внешне они выглядят как антонимы: высокие — низкие.

Речевая практика открывает перед исследователем такие типы ошибок, такие своеобразные сбои в конструировании текста, которые он вряд ли мог бы предвидеть теоретически, умозрительно, до погружения в реальные коммуникативные процессы. Таково, в частности, смешение (неразличение) в одной фразе или в одном микротексте реального и идеального планов. Автор как бы забывает, о чем он говорит — о мире вещей или о мире понятий, и включает в свое сообщение фрагмент то из мира реального, телесного, ощутимого, то из мира ирреального, вымышленного, идеального. Причем без какого-либо перехода, оправдания, понимания им самим совершенного скачка. В таких случаях автор не ведает, что творит. Ведь если его спросить, различает ли он предмет и понятие о предмете, скажем, фактическое перенесение стула из одной комнаты в другую и — идеальное представление, мысль о выполнении такого действия, то автор, пожалуй, обидится: зачем взрослому человеку задавать вопрос, ответ на который известен каждому школьнику. Но на практике тот же автор, конструируя текст, нередко соскальзывает с изложения реальных событий в мир идеальный и наоборот. Приведем ряд примеров.

Методист пишет: «Учительница подошла к доске и попросила детей внимательно прочитать содержание таблицы».

«Прочитать содержание». Содержание — это сумма идей и эмоций, т. е. нечто идеальное, не имеющее ни протяженности, ни веса, ни даже местоположения. Его, разумеется, нельзя прочитать. Читают не содержание, а саму таблицу (материальную вещь), как и, например, статью, книгу. Содержание же таблицы усваивают, с ним знакомятся, им овладевают. То есть с духовным обращаются совсем не так, как с материальным. И поэтому слово прочитать применительно к содержанию абсолютно неуместно, неосмысленно.

Журнал «Воспитание школьников» (1984. № 4. с. 66) предлагает читателям рекомендации, касающиеся повышения культуры устной и письменной речи. В 4-м классе, оказывается, дети должны уметь «самостоятельно строить небольшой рассказ, сжато пересказывать содержание прочитанного или выслушанного текста, связно излагать свои учебные действия». Но учебные действия (реальное) нельзя излагать, их можно характеризовать, описывать. Излагать же можно мысли, взгляды, содержание, суть чего-либо, теорию, мнение…

Ошибки, состоящие в смешении реального с идеальным резко, рельефно, даже карикатурно выступают в письменных работах школьников, еще не научившихся последовательно, логически правильно формулировать свою мысль. Ученик, ничуть не смущаясь, ставит в один ряд персонаж произведения и реальное лицо, в том числе самого автора, представляя их в прямом взаимодействии. Приведем несколько примеров из сочинений старшеклассников и абитуриентов.