«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Очень давно не имею от Вас писем (последнее было мое) и начинаю беспокоиться: быть может, Вы нездоровы? Или уж не сердитесь ли за что на меня?

У меня нового решительно ничего. Писем из Америки получаю мало, и в них нет ничего интересного. Не имею никаких известий от Чеховского издательства или о нем, ― не знаю, таким образом, будут ли они существовать, т. е. получили ли новую ассигновку (к Вам это никак не относится: старые договоры они выполняют и выполнят, даже если больше денег не получат). Имеете ли Вы уже корректуру?

Много ли собрано Вашим комитетом денег в пользу В.Н. Буниной? A.A. Титов верно Вам сказал, что я советовал включить в комитет A.M. Михельсона и д-ра Зёрнова. На это я ответа от Александра Андреевича не получил.

А где Керенский, обычный предмет нашей с Вами переписки? Имели ли Вы с Александром Федоровичем новые разговоры?

Шлю Вам самый сердечный привет.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-21.

В.А. Маклаков ― M.A. Алданову, 10 декабря 1953

Париж, 10 Декабря [1953[1478]]

Дорогой Марк Александрович,

Очень рад был получить Ваше письмо. Но как Вам могло придти в голову, что я за что-то на Вас сержусь? Последнее Ваше письмо было от 12 Ноября, с приложением письма Титову. В обоих письмах Вы писали о своем нездоровье. Я на другой же день ответил Вам от руки, почему копии не имею. Предупреждал, что подожду Вашего выздоровления для обстоятельного письма. Каюсь, что известие о нездоровье меня встревожило и своей неопределенностью, что с Вами ― и тем, что попало в полосу неизвестных инфекций, от кот. не только умер Аджемов, но болели Кускова, Альперин и долго Тер.

Ввиду неясности Вашего состояния я не хотел Вас самого спрашивать о болезни и получал только редкие и неполные известия или от Е.Д.К., или от Титова. И я мог, может быть, неправильно заключить, что если болезнь и не серьезная, то она подействовала на Вашу психику, как это вижу на Кусковой, когда люди поступают как больные собаки, т. е. прячутся, и это причина моего молчания о всех происшествиях, кот. сейчас уже отошли в прошлое.

Все же скажу о них несколько слов.

Я два раза видел Керенского, и накануне отъезда он мне звонил по телефону; Вам кажется странным, что я его настроения не понимаю. Он сам о КЦАБ-е не заговаривал, откуда я выводил, что он не хочет о нем со мной говорить. Перед самым уходом я все же спросил, и он мне ответил как о вещи общеизвестной, что все кончено, что КЦАБ он не возобновляет, но что по его разговорам с Американцами выходит, что Вашингтон не хочет расчленения России, и что со стороны мы можем быть покойны. Зачем же он едет в Мюнхен? Он ответил, что, затеяв все дело, не хочет из него уйти украдкой и едет только объяснить всем свою позицию. Вполне ли я его верно понял, и окончательно ли это решение ― судить не берусь, некоторая недоговоренность осталась, но мне казалось, что, поскольку я остаюсь на прежней отрицательной позиции, было неделикатно его допрашивать о его планах. Но мы беседовали вполне дружески.

Мельгунова я не видал; но по тому, что я слушал, у него несколько иная позиция. Он дорожит КЦАБ-ом и едва ли согласен с А.Ф.К., что он кончен.

Как видите, моя информация очень скудная, как последствие сложившихся отношений; Тера я не мог расспросить, т. к. он все собирался ко мне придти и не пришел, в чем я тоже вижу неслучайность. А.Ф. жил у него, и было бы естественно повидаться втроем и поговорить по душам. Ну, об этом довольно.

Не называйте Бунинский Комитет ― моим. Я отказался быть председателем, т. к. не гожусь для таких дел; председатель ― Титов, а я почетный, т. е. без функций; отказаться от этого было бы недружелюбно к H.A., чего я никак не хотел показать. Но я ничего не делаю, кроме того, что обращался к тем, кого знаю лично и кого мне укажут. Через мои руки прошли 125 тыс. Но набрали они много больше.

Кускова, несмотря на болезнь и удрученное настроение, мне время от времени пишет; между прочим, написала о росте просоветских настроений в Швейцарии. Это подтверждает мне и Элькин; а Вырубов объяснил, что это естественно, т. к. без советского рынка Швейцария сейчас обанкротится. А я лично думаю, что этот поединок Москвы с Западом может окончиться только соглашением, а не провалом одного из противников. Но, конечно, соглашение на тех основах, кот. СССР предлагает, т. е. на запрещении атомной бомбы, невозможно, т. к. в данных условиях никто не поверит искренности их предложения. Потому холодная война будет продолжаться, а настоящей войны (это утверждает Керенский по наблюдениям в Америке) сейчас никто не хочет: бомба всех напугала.

Вот много написано, а ничего не сказано. Странное сейчас у нашего поколения создается настроение. Ну, об этом, если захотите, когда-нибудь в другой раз. За бестолковость письма не осудите. Я не «en forme»[1479].

Вас. Маклаков

Машинопись. Подлинник.

BAR. 5-30.

М.А. Алданов ― В.А. Маклакову, 16 декабря 1953