«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

16 декабря 1953

Дорогой Василий Александрович.

Очень Вы меня обрадовали письмом, я начинал беспокоиться. А вот того написанного пером, Вашего письма я не получил! Значит, и во Франции иногда теряются письма, ― я думал, что это бывает только в Америке. Поэтому и писал Вам о своем беспокойстве: считал, что последним было мое краткое письмо к Вам с приложением копии Александру Андреевичу, от которого, кстати, сегодня тоже получил письмо после довольно долгого его молчания.

Я рад, что Александр Федорович отказался от Координационного Центра, если он сказал Вам свое искреннее и окончательное решение. Но, как и Вы, я немного в этом сомневаюсь. Для того, чтобы не уходить «украдкой», совершенно не нужно было уезжать в Мюнхен: совершенно достаточно было написать туда из Нью-Йорка письмо и не тратить больших денег на полет. Да вот Вы пишете, что Мельгунов хочет продолжить дело. Если это «дело» не сводится только к устройству двух митингов в год (на третий верно и публика бы не пришла), то я уж совершенно не понимаю, как его можно вести без американской радиостанции и особенно без американских денег. Может быть, теперь финансируют К. Центр солидаристы? У них деньги есть, хотя, говорят не от Стивенса. А помнится, в статьях Николаевского и были указания, что теперь солидаристы стали или становятся хозяевами К. Центра. Так в Нью-Йорке говорили и многое другое. Где же теперь Александр Федорович? Неужели еще в Мюнхене? Тогда какое же сомнение.

Александр Андреевич мне пишет, что в Париже все больны и, что чуть ли не только Вы чувствуете себя вполне хорошо. Вы спрашиваете меня о здоровье. К моей давней и пока не ухудшающейся болезни (простата) в последнее время прибавилось еще «нервное сердце». Как только пройду полкилометра, оно начинает постукивать. Но главное огорчение: здоровье моей жены. У нее на днях врач нашел расширение аорты. Предписал очень строгий режим, да еще без всякой соли. Стараюсь заодно есть поменьше и я, и тоже отказался от соли. Этим теперь врачи, кажется, лечат все,- последняя их мода и в Америке, и во Франции. Чувствую, что мне необходимо потерять в весе фунтов десять или даже пятнадцать, а это мне не удается, не удалось и в С. Штатах, где я две недели ничего, кроме овощей и фруктов, не ел. После этого потерял два фунта и решил, что для таких блестящих результатов мучиться не стоит.

Вероятно, Вы ошибаетесь, предполагая, что Тер-Погосян не зашел к Вам «не случайно». Я знаю, как он Вас почитает и как к Вам относится. Кроме того, во всем этом деле о К. Центре, он был на Вашей позиции, а не на позиции Ал. Ф-ча (особенно отрицательно относился к тому, что Керенский считает возможной работу с бывшими гитлеровцами и подружился с ними). И, наконец, ведь сам Ал. Фед. заходил к Вам, — почему же Михаил Матвеевич мог бы избегать Вас?!

Я и не предполагал, что Вы все делаете в комитете памяти Бунина. Но все-таки немало денег собрали и Вы. Александр Андреевич сегодня мне сообщил, что Комитет уже полностью оплатил расходы по похоронам (больше двухсот тысяч) и что деньги еще продолжают поступать.

Рогнедов пока собрал 120 тысяч и заручился сотрудничеством известнейших французских писателей. А на мое предложение кооптировать (в Комитет) Михельсона и Зёрнова, Александр Андреевич ничего не ответил. Не предполагаю, чтобы там их не хотели.

Получили ли Вы корректуру Ваших воспоминаний? Ведь книга должна выйти месяца через два.

Шлю Вам сердечный привет и лучшие пожелания.

Машинопись. Копия.

BAR. 6. F. Letters to V.A. Maklakov from M.A. Aldanov, 1953-1954.

B.A. Маклаков ― M.A. Алданову, 17 декабря 1953 (I)

[17 декабря 1953[1480]](I)

Дорогой Марк Александрович!