«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

С.Н. показался мне лучше, чем я ожидал. Был оживлен, о многом расспрашивал и сам говорил. Словом, вел себя не как «обреченный». Е.Д. думает, что это он увлекся разговором, кот. не касался его болезни, и общих интересов [так!]. Потому это может оказаться обманчивым. Конечно, это так, но все это лучше, чем отсутствие сил и запасов.

Я забыл Вас спросить и не помню имени того, кто был с Вами; я хорошо его помню, но фамилии и имени не знаю; и Никольский[1670] тоже не знает.

Рад был, что Вас хотя мельком увидал.

Читаю с удовольствием книгу, кот. Вы мне дали. И как своеобразно отражаются на ней облегчения цензурных требований.

Машинопись. Копия.

HIA. 2-23.

В.А. Маклаков ― М.А. Алданову, 15 августа 1954

15 Ав[густа 1954[1671]]

Дорогой Марк Александрович!

Вчера приехал к Рахманинову (villa Senar) и пробуду здесь несколько времени, ― сколько, не знаю, но к 1 Сен[тября], конечно, буду в Париже. Здесь все хорошо, кроме погоды, и при других талантах, как бы удобно здесь заниматься.

Хочу Вам написать два слова о Прокоповиче, кот. видел уже после их свидания со Столкиндом. Судя по рассказам и по предположениям, я ожидал их увидеть в худшем виде. Она ― очень трогательна в своих заботах о нем и в необходимости своим трудом и горбом его содержать и лечить. Не могу Вам передать, как разговор с ней меня трогал. Ее обидело Чех[овское] изд[ательство], отказавшее поместить ее «Воспоминания». Я об этом в первый раз узнал. Она по совету С.Н. сама дала повод для отказа, не согласившись дать им для образца несколько страниц ее писания. По-моему, если они и могли считать себя обиженными, было лучше быть выше этого. Но, как она думает, это только придирка, и дело заключается в перемене взгляда Чех[овского] изд[ательства] на свою деятельность. Они хотят не поддерживать стариков и распространять, т. е. сохранять их взгляды и печатать, а покровительствовать молодым силам. И будто бы эта новая линия идет от «Планки»[1672]. Обо всем этом можно спорить; но грустно, если эта новая политика ударила по Е.Д., чья книга, и деятельность, и связи, и политика ― для историков не могли не быть интересны. И, конечно, ей это обидно и мне за нее. А С.Н., кажется, просто обиделся, т. к. обещали другое издательство. Титов мне писал, что он об этом будет просить помощи [слово нрзб], что К. очень одобряет, а Столкинд хочет привлечь к делу адвоката Торреса, чему я очень сочувствую, если только он захочет этим делом заняться.

С.Н. я видал недолго, как было условлено. Он сам мне сказал, что пора уходить. Он мне показался гораздо бодрее и лучше, чем я ожидал. Е.Д. думает, что это обманчиво, что ему просто было интересно поговорить не о здоровье, а на общие темы. Все может быть; но это показывает все-таки, что силы в нем еще есть, если не для операции, то для отдаления опасных моментов ― и то хорошо.

Вас. Маклаков

Автограф.

BAR. 5-24.

В.А. Маклаков ― М.А. Алданову, 21 августа 1954

21 Ав[густа 1954[1673]]

Дорогой Марк Александрович!

Ваше письмо от 15 Августа, в «Senar» ― имение Рахманинова -дошло без опоздания. Здесь идеальные условия для отдыха, если б все не портила погода. Второй день проливной дождь; а в Пятницу 27 Ав[густа] я возвращаюсь в Париж. Пора и честь знать.

От Кусковой было письмо; она пишет главным образом о С.Н. Их доктор нашел ухудшение и категорически против операции. Можно только «тянуть», тщательно скрывая от больного его настоящее состояние. Вы правы, что Е.Д. сама виновата, что Чех[овское] изд[ательство] не приняло ее книги. Мое впечатление, что она сама это чувствует и что главный виновник этого С.Н., кот. за нее обиделся. Рады, что Вы как будто не теряете надежды на то, что ее Воспоминания можно будет издать «иначе»: как только вернусь, поговорю об этом с Титовым, и если что смогу сделать, всячески помогу. Страшно подумать, что она сейчас должна писать, чтоб жить и продлевать жизнь С.Н. И об этом, о помощи ей, в ее письме нет и намека, и Вы правы, что, может быть, надо еще для этого добиться ее согласия.

Больше не пишу, т. к. почерк опять портится, как и «погода».

Между прочим Е.Д. пишет, что у Церетели вырезали рак прямой кишки, поместили его в санаторий. И он поправляется и прибавил 10 Kilo. Но насколько я знаю, заболевания «мочевого» аппарата бесконечно опаснее, чем кишечника, особенно прямой кишки, кот. предназначена для «удаления», а не усвоения и переработки. Там только «мучения», как было с H.A. Некрасовым, а в мочевом аппарате грозит «уремия».

Очевидно, буду Вам писать уже из Парижа.

Вас. Маклаков

Кантор подарил мне книгу ― Paul Hazard, de l'Acad[émie] Fr[ançaise] ― La Crise de la conscience européenne (1680-1715)[1674]. Она мне полезна для понимания «Ульмской ночи».

Автограф.

BAR. 5-24.

M.A. Алданов ― B.A. Маклакову, 24 августа 1954

24 августа 1954

Дорогой Василий Алексеевич.