«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Прилагаю и две длинные вырезки, сегодня мною полученные от Лунца: письмо в редакцию Екатерины Дмитриевны и статью Александра Федоровича в ответ Николаевскому[1798]. Было бы очень интересно узнать Ваше мнение, но ничего не поделаешь, отложим.

Вы говорите об Екатерине Дмитриевне: «Это будет тогда, когда она не сможет больше работать». В каком отношении «не сможет»? Ее печатают с радостью, и ни ее талант, ни полемический задор на моей памяти совершенно не ослабели. По-видимому, Вы имеете в виду болезнь. Вы догадываетесь, что и меня, как ее, как Вас, как столь многих людей этот вопрос волнует ― прежде всего неисполнимостью дела: после удара и покончить с собой почти невозможно. Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Да, конечно, о Толстом, в связи с моей о нем книгой, Вам писать от руки не годится. Поговорим при встрече.

Новостей у меня нет. Ницца ведь глухая провинция, я и русских газет здесь не читаю, так как продаются они только в одном месте и далеко от нас. Ограничиваюсь «Новым Русским Словом», которое получаю недели через три. Вижу иногда французов, ― так, завтра увижу многих после лекции де Лакретелля[1799], ― я куда-то приглашен. На днях здесь будет читать лекцию о России чета Лазаревых (из «Франс Суар»). Я с ними мало знаком и не знаю, пойду ли.

А обратите внимание на тон полемики между Керенским и Николаевским. До Координационных Центров они были друзья-приятели. Помню общее наше совещание в Нью-Йорке в день нападения Гитлеровских войск на Россию. С каким необыкновенным подъемом оно прошло! Было нас человек двенадцать, ― по широте фронта от Коновалова до меньшевиков, ― все говорили, включая нынешних полемистов, все говорили одно и то же: общая оборонческая позиция и т. д. Да еще и много позднее было у меньшевиков с Керенским и согласие в очень многом, и личные добрые отношения. Но уже года три тому назад, когда мы приехали опять в Нью-Йорк, мы спросили Николаевского, можно ли его к нам звать «в гости» вместе с Керенским. Он ответил уклончиво. А когда мы спросили о том же Александра Федоровича, он прямо сказал: «Нет, с Николаевским я встречаться не хочу. Зовите меня в тот день, когда его у Вас не будет». Заметьте, тогда они еще были «соратниками», ― а я с самого начала от участия в этой их «работе» отказался. Шлю Вам самый сердечный привет.

Ваш М. Алданов

Разумеется, я тотчас с великой благодарностью написал Елене Николаевне [Штром] и сообщил ей, что отправляю Вам 1440 франков и четыре фотографии.

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-24.

В.А. Маклаков ― М.А. Алданову, 12 марта 1955

Суббота. 12 Марта [1955[1800]]

Дорогой Марк Александрович!

Деньги от Вас я вчера получил и тогда же отдал их E.H. [Штром]; сегодня получил и фотографии; передам их в Понедельник. Ваши карты были уже готовы, я их парафировал, и они не были внесены только за отсутствием фотографий.