«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Не знаю, что Вам сказать об Офисе. Если Вы писать не хотите, то свободного времени у Вас, в случае ухода, было бы даже слишком много. Не будете ли немного скучать? Вы говорите, что будете читать. Конечно, это так, да Вы и без того читали всю жизнь очень много, а только чтением сутки заполнить трудно, даже при очень большой любви к нему. И даже при некоторой «мизантропии», которой у Вас нет и никогда не было, трудно обойтись без общения с людьми. Я в те дни, когда никого не вижу (что в Ницце у меня случается нередко), немного скучаю. В Офисе Вы видите каждый день немало людей. Быть может, остаться без этого Вам будет нелегко, гости ведь ходят не так часто.

Столкинд был чрезвычайно рад Вашему письму. Принес его мне, я помог разобрать, хотя и я не все мог прочесть. Конечно, относительно Почетного Легиона и орденов вообще Вы правы. Но он был в восторге, как тысячи людей. Я был в Париже молодым человеком и помню, какую сенсацию вызвало тогда в университетских кругах то, что знаменитый бактериолог профессор Николь[1803] отказался принять пожалованный ему крест Почетного Легиона: сказал, что ему ордена не нужны. В то время я работал в Сорбонне в лаборатории моего друга Виктора Анри[1804] и через него познакомился с так тогда называвшейся «молодой Сорбонной»: Марией Кюри[1805], Перреном[1806], Ланжевеном[1807] и другими. Часто завтракал с ними в небольшой, теперь больше не существующей «Кремери» на Плас де ла Сорбонн. Из русских, кроме меня, постоянно участвовал в этих завтраках Богомолец, впоследствии столп советской науки, прославившийся своей сывороткой и прославлявший Сталина (тогда он, кстати, был монархистом и считал кадетов слишком левыми). Кроме него все в «Кремери» (и в «молодой Сорбонне») были левыми, ― направления, скажем, Жореса[1808]. Но отказ Николя от ордена и их изумил. С Богомольцем мы были друзьями, но с тех пор я его и не видел, ― расстались в 1914 году. Он не так давно в Москве скончался.

Шлю Вам самый сердечный привет и лучшие пожелания.

Ваш М. Алданов Самый сердечный привет от нас и Марье Алексеевне.

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-24.

М.А. Алданов ― В.А. Маклакову, 13 апреля 1955

13 апреля 1955

Дорогой Василий Алексеевич.

Простите, что, по известной Вам причине, отвечаю опять с небольшим опозданием и очень кратко. Сердечно Вас благодарю за внимание и участие. День операции еще не назначен, дело несколько затягивается не по моей вине, ― скучно рассказывать и еще скучнее было бы читать об этих предварительных исследованиях. Вероятно, операция состоится только в мае. У хирурга я был пока только два раза. О цене операции его еще и не спрашивал. Не помните ли, кстати, сколько Вы заплатили за операцию хирургу? Покойный Бунин заплатил, помнится, Дюфуру всего 35 000, но это, должно быть, была льготная цена. Клиника, анестезия и пр., вероятно, обойдутся мне тысяч в сто. За визит хирург берет по две тысячи. Это еще не дорого.

Интересных писем из Нью-Йорка не имею. Из Парижа мне пишут о Съезде Писателей. Как Вы, быть может, помните, я еще в декабре получил (и отклонил) телеграфные приглашения принять участие в Съезде от Американского Комитета, который его устраивает. Я в нем участвовать не буду.

Поразила нас кончина Сергея Николаевича[1809]. Мы телеграфировали и написали Екатерине Дмитриевне. Уже получили от нее ответ. Чрезвычайно ее жаль. Имеете ли Вы от нее сведения?

Сегодня у нас должны быть Титовы. Может быть, Александр Андреевич что-либо расскажет.

Вы ничего не сообщаете о Марье Алексеевне. Шлем Вам и ей наши поздравления к Пасхе и самые лучшие сердечные пожелания. Верно, приема у Вас в этом году из-за болезни М.А. не будет?

Ваш М. Алданов

Если можно, пишите адрес на конверте разборчиво. Два раза Ваши письма приходили к другим!

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-24.

М.А. Алданов ― B.A. Маклакову, 20 апреля 1955

20 апреля 1955

Дорогой Василий Алексеевич.

Искренно Вас благодарю за письмо и за сообщенные Вами сведения об операциях. Моя по цене, верно, будет средней между Вашей и операцией Марьи Алексеевны. Обойдется, должно быть (я не застрахован), тысяч в двести (включая клинику и т. д.). Но она все откладывается по не зависящим от меня причинам. Вчера как раз я был опять у хирурга Клерга, и он мне объяснил, что операцию лучше сделать через месяц. Я думал, что она произойдет раньше.

Екатерина Дмитриевна пишет мне, что Вырубову уже сделали вторую операцию той же простаты. Я этого не понял. Насколько мне известно, операции этого рода давно делаются в один прием вместо прежних двух. Чувствует он себя, по словам Е.Д., прекрасно, весел, разъезжает, как всегда.