«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Со здоровьем сестры после некоторой тревоги все улаживается. Тревога произошла оттого, что один из ее посетителей сказал мне по телефону, что ее видел новый хирург и нашел необходимым еще вторую операцию. Конечно, это было очень тревожно, особенно если эта операция была продолжением первой, т. е. удалением «недоброкачественной» опухоли. Но по своей глухоте — а дома не было никого — я не мог по телефону расслышать ни имени доктора, ни сущности операции. Звонил Зёрнову, а тот про это не знал. Но к вечеру или, вернее, на следующий день все объяснилось. Доктор был лучшим учеником хирургической знаменитости, а операция имела предметом только «симпатический нерв», кот. мешал кровообращению. Все доктора это одобрили, но отложили операцию до восстановления сил и до летнего, теплого времени. А пока она из больницы переезжает в Gagny, где для нее дадут особую комнату. А когда придет подходящее время для второй операции, она вернется в [слово нрзб]. Завтра я буду у нее, и отъезд ее в Gagny состоится в Понедельник или во Вторник, не позже. Условлено, что я об этом предупрежу Кровопускова. Сестра уже не лежит, а сидит в кресле и вообще очень поправилась. Обидно, что это я не сумел написать разборчиво. Потому делаю вывод: все хорошо, в Понедельник она пробудет дома в Париже, а во Вторник будет в Gagny.

О Милюкове отложим до свидания. Но не могу не поймать Вас на сомнительном аргументе. Вы говорите, что не Тырковой бранить Милюкова за аплодисменты, так как «при ее нынешних взглядах она тогда отнеслась бы к инциденту совершенно иначе». Я ее теперь мало видаю [так!] и не сужу об ее теперешних взглядах. Но негодование ее на Милюкова вызывалось именно тем, что у Милюкова таких взглядов тогда не было, и его аплодисменты с его стороны либо были «сомнительной тактикой», т. е. неискренни, либо вполне непонятны. Из-за этого на него и напустились тогда его же сторонники.

От Кусковой на днях получил очень милое письмо; но ей сейчас трудно живется; и здоровье изменяет — 22-[нрзб]. И знакомые быстро умирают.

По Вашему совету прочел передовицу Рус[ского] Воскр[есения]. Не знаю, на кого специально она намекает. На днях был чай у Зайцевых; я там не был, но мне говорили, что сам Б.К. [Зайцев] очень злобно осуждал Рус[ское] Вос[кресение]. Не знаю, кого Вы подразумевали под «еще кого-то».

Рудинского вовсе не знаю. Но его статья, Вам посвященная, интересна; а что она не дала цельного образа, а только отдельные черты — то это нормально. Для цельного образа время еще не пришло, и едва ли его можно дать, пока Вы еще живете и пишете. Это было бы не Вашим образом, а того, кто пишет о Вас. Ведь Вы продолжаете расти и учиться из событий.

Вас. Маклаков

Автограф.

BAR. Box 34.

М.А. Алданов — В.А. Маклакову, 25 марта 1956

25 марта 1956

Дорогой Василий Алексеевич.

На днях Вам написал, а вчера получил и прочел прилагаемую рецензию о воспоминаниях Милюкова из лондонского «Таймс»[1933]. В ней говорится также о Вас, и Ваша позиция — как будто сочувственно -противопоставляется Милюковской. Статья интересна — и для англичанина, если автор англичанин — свидетельствует о большой осведомленности, хотя в ней есть ошибки, которых русский автор не сделал бы (вроде того, что Милюков был членом всех четырех Дум[1934]). Быть может, Элькин уже прислал Вам эту статью? — Я получил не от него. Во всяком случае, когда прочтете, пошлите ее Кусковой. Буду благодарен, и она, наверное, тоже.

А вот в последнем письме ко мне Вы совершенно напрасно уподобили себя Крыловской «моське»! Вы такой же слон, как Милюков, о чем свидетельствует и эта статья «Таймс».

Надеемся, улучшение в состоянии Марьи Алексеевны продолжается.

Шлю Вам самый сердечный привет.

Ваш М. Алданов

А в последних строках рецензии сказано приблизительно то же, что писал Вам я: не вовремя родился Павел Николаевич.

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-25.

В.А. Маклаков — М.А. Алданову, 26 марта 1956

26 Марта [1956[1935]]

Дорогой Марк Александрович!

Спасибо за вырезку из Times; завтра же пошлю ее Е.Д. Судя по ее последнему письму, силы и бодрость начинают ей изменять. Жалуется.

Про сестру могу сказать Вам новость; сегодня она приехала из больницы домой. Проживет здесь два дня, а потом уедет в Gagny. Когда она окрепнет, и начнется тепло, вернется в больницу для операции «симпатического нерва». Доктор думает, что после этого все неприятности с руками пройдут. Пока она чувствует себя очень хорошо.