«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Спасибо за скорый ответ; я понемногу начинаю приходить в себя после вынужденного одиночества, полного в Бадене и частичного в Aix'e. В первый раз сегодня увидел живых людей — Тера и Вишняка, кот. просидели у меня 2 часа. Завтра будет Михельсон. Вырубова не видел и об его проекте «Объединение» — ничего не слышал еще.

Я, конечно, отдохнул за этот месяц; но если рукам стало легче, то был очень острый и болезненный припадок подагры, на правой ноге, на кот. по неосторожности наступили каблуком, почему она разболелась. А на станции Gare de Lyon[1983] — при возвращении была такая давка, около окон вагона, через кот. протягивали носильщикам чемодан, что я, чтоб иметь возможность двигаться, хотел перейти на другую сторону платформы, по кот. катили нагруженные камионы, зацепился за связывающий их канат, полетел и, к счастью, не попал под колеса камионки. Все это довольно естественно и не так страшно. Но хуже, что у меня пропадает всякий [пропущено слово] к работе Офиса, пока она так поставлена, как это сделано теперь. Менять же карьеру и деятельность как будто поздно.

Сестре один день было нехорошо: рвота и целый день в полусознании. Теперь это прошло, и доктор уверяет, что это недомогание желудочного происхождения, а не сердечного. Это, конечно, главное, и при первой возможности я ее верну в Gagny, где у нее не будет соблазна работать, потому что первое дело для нее это отдых полный, а не в «перемене работы».

Вишняк сегодня узнал насчет возможности для меня литературной работы. Но по многим причинам это меня не соблазняет.

Это все [слово нрзб] «осенью», когда собираетесь быть в Париже. Впрочем, сейчас ничего нельзя загадывать...

Привет Татьяне Марковне.

Вас. Маклаков

Автограф.

BAR. 5-22.

М.А. Алданов — В.А. Маклакову, 5 сентября 1956

5 сентября 1956

Дорогой Василий Алексеевич.

С удивлением (и, каюсь, с огорчением) узнал из Вашего письма, что Вы только в Париже «увидели живых людей». Неужели в Бадене и еще в другом курорте (в Эксе, если я разобрал?) ни одного знакомого не нашли! Одиночество — хорошая вещь, однако, по-моему, лишь в известных пределах. Мне случается по 2-3 дня не видеть людей (кроме жены), и я не скучаю. Все же 2-3 раза в неделю встречаюсь с Сабанеевым, Адамовичем, ген. Масловским (это здешний библиотекарь, - очень правый и очень милый человек). А так как наши свиданья вчетвером всегда происходят на террасе, облюбованной нами года четыре тому назад кофейни Моцарта, и так как мы обычно выпиваем по стакану вина, то я этим свиданьям всегда очень рад. Между тем Вы гораздо общительнее меня (не говорю уже о том, что гораздо интереснее в обществе), — я и был огорчен, что Вы с месяц ни души не видели. Отчего бы Вам не завести таких дней у себя? Кроме одной бутылки вина и нескольких бокалов, для этого ровно ничего не требовалось бы. Между тем теперь, без Марьи Алексеевны, Вы и в Париже почти не видите знакомых. Если б Вы им сказали, что в такие-то дни рады видеть людей, то меньше скучали бы. Вам, наверное, известно, что Тер-Погосян, Татаринов и другие немногие «отельцы» (от Auteuil) по воскресеньям от И до 12½ утра «заседают» (по той же, в сущности, причине) в «Trois Obus» на Porte S- Cloud[1984]. Но туда ехать Вам далеко, я понимаю.

Я и от других слышал, что Марья Алексеевна чувствует себя недурно. Ездите ли Вы к ней?

К сожалению, не разобрал того, что Вы в конце письма сообщили о литературной работе (эти два слова, кажется, разобрал?). Вам известно, что воспоминания Екатерины Дмитриевны в «Новом Журнале» имеют заслуженный успех у читателей[1985]. Не собираетесь ли и Вы этим заняться? Ведь Вы далеко не всю Вашу жизнь рассказывали и даже в сущности рассказали только малую ее часть, а об эмигрантском периоде не рассказали почти ничего. Если не хотите или не находите возможным при жизни печатать, то Колумбийский Архив с радостью, наверное, принял бы на хранение на условиях, какие Вы укажете (например, никого не допускать к ним в течение пяти или десяти лет). А Вы очень много видели за долгий период времени.

Шлю Вам самый сердечный привет и лучшие пожелания, такие же Марье Алексеевне. Т.М. присоединяется.

Ваш М. Алданов

Говорили ли Вы с В.В. Вырубовым?

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-25.

В.А. Маклаков — M.A. Алданову, 6 сентября 1956

6 Сент[ября 1956[1986]]

Дорогой Марк Александрович!