Права и обязанности (СИ)

С другой стороны от тумбы, на которой сидел спасенный, на корточки опустился Рико, заглядывая мальцу в лицо. У него улыбка далеко не такая располагающая, но он старается, и выглядит, как мутант-бобер на визите у дантиста. Мальчишка испуганно дернулся, вжимаясь в чужое надежное плечо – он еще не приноровился к уличному освещению, но и скупого света фонарей хватает, чтобы рассмотреть: помимо сходства с порождением бобриного злого гения, у Рико явное подобие с отбившимся от своих панковатым байкером. А с такими людьми лучше не пересекаться в темном переулке ночью. Из тени за его спиной выступает Ковальски. Он, в растянутом, с чужого плеча, свитере, спортивной куртке с капюшоном поверх, и в драных джинсах, так же не производит впечатления безопасного человека. Но его серо-черное тряпье без единой пестрой заплаты или блестящего амулета все равно надежнее, чем форма с погонами. И наконец, мальчишка оборачивается, чтобы узнать, кто его обнимает. Смущенный, «командир» отпрянул, не зная, куда деть руки, и поскреб подбородок, где понемногу начинала пробиваться щетина. Его вытертая до залысин куртка из кожзама тоже доверия не внушает, но мальчишка, в итоге, лучезарно улыбается: поверил, что раз за ним пришли, то и теперь не бросят.

Над его головой трое людей, выглядящих максимально небезопасно, жизнерадостно хлопают друг друга по раскрытым пятерням.

***

Мир не был несправедлив. Поначалу это утверждение выглядело сомнительным, однако, подумав хорошенько, Шкипер решил, что оно верно. Мир был устроен чертовски продуманно. С первого на него взгляда казалось, что одним достается все, а прочим – ничего или очень мало. Разве можно говорить о какой-то там справедливости при таком распределении шансов? Однако вдоволь набродившись по улицам, и наглядевшись всякого, он заметил очевидную закономерность: все дело во внутреннем ресурсе. Даже если задача кажется невыполнимой – если ее разложить на десяток задачек попроще, а те, в свою очередь, еще на десяток последовательных действий, и планомерно, шаг за шагом, идти вперед, продираясь через каждое новое затруднение – если все это сделать, велик шанс совершить невозможное. Якобы невозможное. Только и нужно, что действовать. Время всегда играет против тебя. Лучше сделать шаг вперед и споткнуться, чем остаться на месте и никуда не продвинуться.

Между собой люди условились, что вредить друг другу – открыто вредить – это неправильно. Хотя разница между тем, чтобы вытеснить конкурента с рынка, лишив его заработка, и тем, чтобы разбить его голову монтировкой лишь в том, что второе быстрее и гуманнее. Людям нельзя использовать против других людей оружие – если только это не оговорено законом. Это Шкиперу казалось особенно смехотворным: вроде бы нельзя никому, но части мы разрешим, чтобы они все же это делали. Неопределенность вопроса: так можно или нельзя – выглядела в его глазах обманкой. Ведь если подумать, то вполне даже можно: все это делают. Только тихо, чтобы не попадаться. А остальные знают, что это происходит, но делают вид, что нет. А Шкипер терпеть не мог, когда кто-то делал вид.

Единственная причина, по которой они четверо еще были живы, заключалась в их умении сбиваться в стайку. Большая часть их проблем решалась именно так – хотя, про себя добавлял, Шкипер, если бы можно было врезать очередной проблеме обрезком трубы или арматурой, жить стало бы проще…

Это определенно было решением. У других людей могли быть семьи, дома, деньги и благополучие завтрашнего дня. А у них может быть это – право использовать оружие. И для того, чтобы это право получить, наверняка есть доступный даже им способ.

Шкипер удовлетворенно кивнул. Кажется, у него есть несколько вопросов ко всезнающему Ковальски…

Утром, до того как полностью рассветет – небо еще серое, и только на востоке светлеет розовая полоса – смена заканчивается. У задних дверей теперь всегда маячит шмыгающий носом мальчишка, кутающийся в слишком для него большую куртку. Он подпрыгивает на месте, не то от холода, не то от нетерпения, встает на носочки. Чтобы чем-то развлечь – и отвлечь – себя, он по слогам читает объявления на стене, а после с детской непосредственностью спрашивает, что такое «сдам в аренду», «шиномонтаж» и «интимные услуги». Они бредут домой. Ну, как «домой» – туда, где можно поспать в относительном тепле и еще более относительной безопасности. Мальчишка крепко держится за руку, когда идет рядом, и поминутно убирает с лица волосы, лезущие в глаза. Его надо бы подстричь, но у них пока что нечем. Он идет рядом и совсем-совсем не думает ни о каком будущем, словно оно не имеет власти над ним. Но дело конечно не в этом. Мифическая детская вера в чудо – неверный ответ на этот раз. Этот мальчишка достаточно повидал в жизни, чтобы не верить в чудеса, но при всем этом он верит в них, свою, если хотите, семью. А ведь любая семья заботиться о будущем своих младших, как умеет…

***

– Ну, предположим, но что с документами?

– А что с ними не так?.. – Ковальски изогнул бровь в выражении необъятного скепсиса.

– У нас их нет!