Правда

– Нет, сэр, но к вам пришла юная дама. Собственно, госпожа Резник, – сказал механик, вытирая руки тряпкой.

Карнавалл просветлел.

– Правда?

– Да, сэр. Она немного взволнована. И с ней еще тот парень, де Словв.

Улыбка Карнавалла несколько выцвела. Он с великой радостью наблюдал за пожаром из окна, но ему хватило ума не выходить на улицу. Он слышал, что гномы в «Правде» работают буйные, а винили бы они наверняка его. На самом-то деле он понятия не имел, почему печатня сгорела, хотя кто мог сказать, что это было неожиданно?

– Итак… настала пора ползать на коленях, – пробормотал он себе под нос.

– Неужели, сэр?

– Впусти их.

Он откинулся на спинку кресла и взглянул на расстеленный на столе листок. Демоны бы побрали этого Достабля! Его выдумки до странного походили на те ужасные сосиски, которыми он торговал, – ты прекрасно знал, что они из себя представляют, и тем не менее доедал их до конца, а потом еще и за добавкой прибегал. А сочинять их оказалось не так просто, как можно было подумать. У Достабля был талант. Он мог на коленке слепить историю про то, что в озере Гад-парка заметили чудовище, и вскоре заявлялись пять читателей, божившихся, что тоже его видели. Самые обычные, непримечательные люди вроде тех, у кого ты хлеб покупаешь. Как Достабль этого добивался? Стол Карнавалла был завален его собственными неудачными попытками. Нужно было особое воображе…

– Сахарисса, какой приятный сюрприз! – сказал он и поднялся, когда она робко вошла в кабинет. – Присаживайся в кресло. Боюсь, для твоего… друга у меня места не найдется. – Он кивнул Уильяму. – Могу я высказать вам свои соболезнования по случаю пожара?

– Это твой офис, – холодно ответил Уильям. – Ты можешь тут высказывать все, что пожелаешь.

За окном он увидел факелы стражников, прибывших на руины старого сарая. Он отошел подальше.

– Перестань, Уильям, – попросила Сахарисса. – Понимаешь, Ронни, мы именно из-за этого к тебе и пришли.

– Правда? – Карнавалл улыбнулся. – Поняла, какой ты была глупышкой, да?

– Да, э-э… ну, все наши деньги были… – Сахарисса шмыгнула носом. – Понимаешь… понимаешь, у нас ничего не осталось. Мы… работали так усердно, так усердно, а теперь лишились всего… – Она начала всхлипывать.

Ронни Карнавалл перегнулся через стол и похлопал ее по руке.

– Могу ли я что-нибудь для вас сделать? – спросил он.

– Ну, я надеялась… Я думала, что, может быть… Скажи, ты можешь себе представить, что… позволишь нам сегодня ночью воспользоваться одним из твоих станков?

Карнавалл резко выпрямился.

– Что? Ты сдурела?

Сахарисса высморкалась.

– Да, я подозревала, что ответ будет таким, – грустно проговорила она.

Карнавалл, немного смягчившись, склонился и снова похлопал ее по руке.

– Я знаю, что мы вместе играли, когда были детьми… – начал он.

– Мне не кажется, что мы с тобой играли, – перебила его Сахарисса, копаясь в своей сумочке. – Ты просто гонялся за мной, а я лупила тебя по голове деревянной коровой. А, вот он где…

Она уронила сумочку, встала и наставила одноручный арбалет покойного господина Штыря на редактора «Инфо».

– А ну-ка, ять, живо пустил нас к своему ятскому станку, а не то, ять, я отстрелю тебе твою ятскую голову! – завопила она. – Кажется, так говорят в подобных случаях, да?

– Ты не посмеешь спустить пружину! – сказал Карнавалл, пытаясь распластаться в кресле.

– Корова была очень красивая, и однажды я ударила тебя так сильно, что у нее нога отломилась, – мечтательно произнесла Сахарисса.

Карнавалл умоляюще посмотрел на Уильяма.

– Неужели ты не можешь ее образумить? – спросил он.

– Нам всего-то и нужно, что час попользоваться одним из твоих станков, господин Карнавалл, – сказал Уильям, а Сахарисса все не отводила арбалет от переносицы Карнавалла, и на губах ее играла улыбка, казавшаяся ему очень странной. – А потом мы уйдем.

– Что вы собираетесь делать? – хрипло спросил Карнавалл.

– Ну, для начала я тебя свяжу, – ответил Уильям.

– Нет! Я позову работников!

– Подозреваю, они сейчас… немного заняты, – сказала Сахарисса.

Карнавалл прислушался. Внизу царила непривычная тишина.

Он обмяк.

Печатники «Инфо» окружили Доброгора кольцом.

– Так, ребята, – сказал гном. – Вот как мы поступим. Каждый, кто уйдет домой пораньше, потому что у него разболелась голова, получит сотню долларов, ясно? Это древний клатчский обычай такой.

– А что будет, если мы не уйдем? – спросил бригадир, поднимая молоток.

– Что ш, – сказал кто-то у него над ухом, – тогда-то у вас… и разболятся головы.

Сверкнула молния, послышались раскаты грома. Отто торжествующе воздел кулак.

– Да! – прокричал он, и печатники опрометью бросились на выход. – Когда ты очень, очень зильно в этом нушдаешься, оно работает! Попробуем еще раз… За́мок! – Снова раздался гром. Вампир азартно запрыгал, позади него развевались фалды жилета. – Ух ты! Вот теперь начинается настоящее везелье! И еще раз на бис! Какой огромный…замок…

На этот раз гром грянул еще сильнее.

Отто станцевал небольшую джигу, не в силах сдержать радость, и по его серому лицу покатились слезы.

– Музыка, в Которой Звучит Глас Рока! – завопил он.