Правда

– О, надеюсь, что нет, искренне надеюсь. Слаженность – цель деспотизма и тирании. Свободные люди тянут во все возможные стороны. – Он улыбнулся. – Это единственный способ добиться прогресса. И еще, разумеется, нужно шагать в ногу со временем. Доброго вам дня.

Патриций кивнул им и покинул сарай.

– Почему все до сих пор здесь? – требовательно спросил Уильям, когда оцепенение спало.

– Э-э… мы до сих пор не знаем, чем должны заниматься, – безнадежно сказала госпожа Тилли.

– Идите и разузнайте о том, что люди хотят видеть в листке, – сказала Сахарисса.

– И о том, чего они не хотят там видеть, – добавил Уильям.

– И о всяких интересных случаях, – продолжила Сахарисса.

– Вроде того дождя из собак, который прошел пару месяцев назад? – уточнил О’Бисквит.

– Два месяца назад не было никакого дождя из собак! – рявкнул Уильям.

– Но…

– Один щенок – это еще не дождь! Он выпал из окна. Запомните, нам не интересны осадки из домашних животных, спонтанные воспламенения и люди, которых уносят на небо странные штуковины…

– Если это не происходит на самом деле, – уточнила Сахарисса.

– Ну да, естественно, если это произойдет на самом деле, нам это будет интересно, – признал Уильям. – А пока не произойдет – не будет. Понятно? Новости – это когда случается что-то необычное…

– Или что-то обычное, – сказала Сахарисса, комкая отчет с заседания Анк-Морпоркского Общества Любителей Забавных Овощей.

– Или что-то обычное, да, – согласился Уильям. – Но новости – это в основном то, что кому-то отчего-то не хочется видеть в листке…

– Хотя иногда это и не так, – снова вклинилась Сахарисса.

– Новости – это… – начал Уильям и вдруг замолчал. Они вежливо смотрели на него, пока он стоял с открытым ртом и воздетым пальцем.

– Новости, – сказал он, – бывают разные. Но вы их узнаете, когда с ними столкнетесь. Ясно? Отлично. А теперь идите и отыщите их.

– Это было немножко резко, – сказала Сахарисса, когда новички ушли.

– Дело в том, что я тут задумался, – ответил Уильям. – Ты знаешь, последние дни выдались… довольно странными – то одно случится, то другое…

– …нас пытались убить, тебя посадили в тюрьму, город наводнили собаки, наша печатня сгорела, ты нагло себя вел с лордом Витинари… – продолжила Сахарисса.

– Ну да… и поэтому разве плохо будет, если мы с тобой, ну, понимаешь… мы с тобой… уйдем с работы пораньше? В конце концов, – добавил он отчаянно, – нигде же не написано, что мы обязаны выпускать листок ежедневно, верно?

– Нигде, кроме первой страницы самого листка, – уточнила Сахарисса.

– Да, но ведь нельзя верить всему, что пишут в новостных листках.

– Ну… хорошо. Только закончу с этим отчетом…

– Тебе пришли сообщения, господин Уильям, – сказал один из гномов, сваливая на его стол кучу бумажек. Уильям фыркнул и просмотрел их. Там было несколько пробных заметок из Ланкра и Сто Лата, и Уильям сразу понял, что очень скоро ему придется поездить по округе, обучая настоящих новостных – да, корреспондентов, потому что у этих искренних посланий от деревенских бакалейщиков и трактирщиков, которым платили по пенни за строчку, будущее было довольно ограниченное. Пара сообщений к тому же пришла с голубиной почтой – от тех людей, которые никак не могли освоиться с новыми технологиями.

– О боги, – тихо сказал он. – В мэра Щеботана попал метеорит… опять.

– А такое бывает? – спросила Сахарисса.

– Видимо, бывает. Это сообщение от господина Пьюна из местной управы. Разумный паренек, воображением не отличается. Пишет, что на этот раз метеорит поджидал мэра в подворотне.

– Правда? У женщины, которая продает нам постельное белье, сын читает в Университете курс по Карательной Астрономии.

– Может, он даст нам комментарий?

– Он мне улыбается, когда мы сталкиваемся в лавке, – уверенно сказала Сахарисса. – Так что даст.

– Н-ну хорошо. Если сможешь…

– Добренького вам денечка, ребята!

У стола возник господин Уинтлер. В руках у него была картонная коробка.

– О нет… – пробормотал Уильям.

– Вы только посмотрите, что я теперь принес, – сказал господин Уинтлер – человек, который не понимал намеков, хоть вбивай их ему в голову обрезком свинцовой трубы.

– Я думаю, что забавных овощей мы уже навидались… – начал Уильям.

И осекся.

На этот раз краснолицый мужчина вытащил из коробки большую картофелину. Она была очень бугристая. Уильям и прежде видал бугристые картофелины. Если не было других развлечений, можно было воображать, что у них есть лица. Но с этой картофелиной воображение не требовалось. У нее и впрямь было лицо. Оно складывалось из бугорков, и впадин, и картофельных глазков, но было невероятно похоже на то лицо, которое так недавно нависало над Уильямом и пыталось его задушить. Уильям очень хорошо его помнил, потому что до сих пор время от времени просыпался в три утра от того, что видел его во сне.

– Какая-то она… не слишком… забавная, – сказала Сахарисса, украдкой поглядев на Уильяма.

– Потрясающе, да? – сказал господин Уинтлер. – Я не стал бы ее приносить, но вам ведь мои овощи всегда так нравились.