Правда

– Конечно, это я, Том, – подтвердил песик. – В книжке нашел, как этот трюк делать. Говорить за безобидную маленькую собаченьку, которая сама разговаривать ну совсем не умеет.

– Что? А ты мне и не рассказывал, что читать учишься!

– Там картинки были, – поспешно уточнил песик. – С языком и зубами. И дурак бы понял. Ой, смотри, собаченька-то уходит…

Песик потихоньку подобрался к двери.

– Тьфу ты, – словно бы сказал он. – Отрастили большие пальцы и возомнили себя чертовыми царями природы…

А потом он удрал.

– И как это будет работать? – поинтересовалась Сахарисса, напуская на себя умный вид. Лучше уж было заняться техническими вопросами, чем представлять, как странные типы готовятся снова на них напасть.

– Медленно, – проворчал Доброгор, копошась в станке. – Ты же понимаешь, что у нас теперь на каждый листок будет уходить больше времени?

– Вы хотели цвет – я дал вам цвет, – недовольно огрызнулся Отто. – А что надо быстро, вы не говорили.

Сахарисса посмотрела на экспериментальный иконограф. Большинство картинок теперь рисовалось в цвете. Только очень дешевые бесы делали черно-белые иконографии, хотя Отто и настаивал, что монохромные изображения – «это отдельный вид искусства». Но вот цветная печать…

На краю иконографа сидела четверка бесов, которые передавали по кругу крохотную сигаретку и с интересом наблюдали за работой над прессом. Трое из них носили очки из цветного стекла – красного, синего и желтого.

– А зеленого нет… – сказала она. – Значит… если нужно нарисовать что-то зеленое – я правильно понимаю? – Гатри видит… содержащийся в зеленом синий цвет и рисует его на пластине синей краской, – один из бесов помахал ей рукой, – а Антон видит желтый и рисует его, а когда вы прогоняете все это через пресс…

– …очень, очень медленно, – пробормотал Доброгор. – Быстрее было бы обойти все дома в городе и рассказать жильцам новости лично.

Сахарисса взглянула на пробные листки с изображениями недавнего пожара. На них определенно были красные, желтые и оранжевые языки пламени и – да – синее небо, и големы вышли неплохого красновато-коричневого цвета, а вот телесные тона… ну, в Анк-Морпорке определить, что такое «телесный тон», вообще было сложно, потому что жители в нем встречались любого цвета, разве что светло-голубых не попадалось, но по лицам зевак на картинке можно было заключить, что в городе свирепствует особенно заразная болезнь. Например, Пестрая Смерть.

– Это только начало, – пообещал Отто. – Мы обязательно станем лучше.

– Лучше – возможно, но не быстрее, – сказал Доброгор. – У нас получится печатать где-то двести листков в час. Можно и двести пятьдесят, но тогда еще до вечера кто-нибудь лишится пальцев. Уж простите, но мы стараемся как можем. Если бы у нас были сутки на то, чтобы все как следует переделать…

– Отпечатайте несколько сотен копий, а остальные сделайте черно-белыми, – распорядилась Сахарисса и вздохнула. – Так мы хотя бы привлечем к себе внимание.

– Как только в «Инфо» это увидят, они сразу ше поймут, как это сделано, – сказал Отто.

– Значит, мы пойдем ко дну с гордо реющими цветными флагами, – ответила Сахарисса. И покачала головой, увидев, как с потолка слетает облачко пыли.

– Слышите? – спросил Боддони. – Чувствуете, как пол трясется? Это снова их большие станки.

– Они подкапываются под нас со всех сторон, – пожаловалась Сахарисса. – А ведь мы все отдали делу так много сил. Это так несправедливо.

– Удивительно, что пол вообще выдерживает удары, – сказал Доброгор. – Город ведь не на прочной земле построен.

– Подкапываются под нас, говоришь? – переспросил Боддони.

При этих словах некоторые гномы подняли взгляды. Боддони что-то сказал по-гномски. Доброгор рявкнул в ответ. В разговор включилась еще пара гномов.

– Не обращайте на меня внимания, – кисло сказала Сахарисса.

– Ребята думают… не сходить ли туда осмотреться, – объяснил Доброгор.

– Я вчера уже пыталась, – сказала Сахарисса. – Но тролль у двери был со мной весьма невежлив.

– У гномов… другой подход к делу.

Сахарисса заметила движение. Боддони вытащил из-под верстака свой топор. Это было традиционное гномское оружие. С одной стороны у него была кирка для добычи всяких интересных минералов, а с другой – боевое полотно, потому что владельцы земли, в которой эти ценные минералы попадаются, порой бывают очень несговорчивы.

– Вы же не собираетесь ни на кого нападать? – пораженно спросила Сахарисса.

– Не зря ведь говорят, что для того, чтобы добыть хорошую историю, нужно копать и копать, – сказал Боддони. – Мы просто отправляемся на прогулку.

– Что, в подвал? – удивилась Сахарисса, когда гномы двинулись к лестнице.

– Ага, на прогулку в темноте, – ответил Боддони.

Доброгор вздохнул.

– А мы тем временем все-таки займемся листком, хорошо? – сказал он.

Спустя минуту или две снизу донеслись удары топоров, а потом кто-то очень громко выругался на гномском.

– Пойду посмотрю, что они там делают, – сказала Сахарисса, не в силах больше противиться любопытству, и заторопилась в подвал.