Правда

Когда она спустилась, кирпичи, которыми некогда был замурован проход, уже рухнули. Поскольку камни в Анк-Морпорке заново использовались каждым следующим поколением, никто не видел смысла в том, чтобы делать крепкий раствор, особенно для закладки старых дверей. Считалось, что хватит песка, земли, воды и соплей. До сих пор ведь это срабатывало.

Гномы вглядывались в темноту прохода. У каждого на шлеме горела свеча.

– Твой парень же вроде говорил, что старую улицу закопали, – сказал Боддони.

– Он не мой парень, – ровно возразила Сахарисса. – А что там?

Один из гномов прошел через дверь с фонарем.

– Там что-то вроде… туннелей, – сказал он.

– Старые тротуары, – объяснила Сахарисса. – В этом районе, должно быть, везде так. После больших наводнений дорогу обносили досками и насыпали выше, а тротуары по бокам оставляли как есть, потому что еще не все дома успевали надстроить и люди жаловались.

– Что? – удивился Боддони. – То есть дороги были выше тротуаров?

– Ну да, – сказала Сахарисса, следом за ним выходя через пролом.

– А что делали, если лошадь с… если лошадь мочилась на улице?

– Никогда таким не интересовалась, – вздернула нос Сахарисса.

– А улицу как переходили?

– По лестнице забирались.

– Да перестань, госпожа!

– Нет, правда, по лестнице забирались. А иногда прокапывали подземный переход. Это же делалось ненадолго. А потом проще было просто заложить старые тротуары толстыми плитами. И поэтому оставались вот такие… забытые пустоты.

– Там крысы, – сообщил Засоня, успевший забежать вперед.

– Вот это да! – воскликнул Боддони. – Вилки кто-нибудь захватил? Шутка, госпожа, шутка. Эй, а тут у нас что?

Он ударил топором по доскам, которые немедленно рассыпались трухой.

– Кому-то явно не хотелось лазать по лестницам, – сказал Боддони, вглядываясь в открывшийся проход.

– Он идет прямо под улицей? – спросила Сахарисса.

– Похоже на то. Наверное, у этого кого-то была аллергия на лошадей.

– И… э… вы можете здесь ориентироваться?

– Я гном. И мы под землей. Гном. Под землей. Так о чем ты там спрашивала?

– Вы же не собираетесь вламываться в подвал «Инфо»? – спросила Сахарисса.

– Кто, мы?

– Собираетесь, да?

– Да мы никогда бы такого не сделали.

– Да, но ведь собираетесь, правда?

– Это же, наверное, все равно что дверь взломать?

– Да, и именно это вы и собираетесь сделать, не так ли?

Боддони усмехнулся.

– Ну… слегка. Только чтобы оглядеться. Ну, ты понимаешь.

– Хорошо.

– Что? Ты не против?

– А убивать вы никого не собираетесь?

– Госпожа, мы таким не занимаемся!

Сахарисса выглядела несколько разочарованной. Она уже довольно давно была приличной девушкой. В случае с некоторыми людьми это значит, что внутри у них накопилась целая куча неприличия, которое только и ждет удобного момента, чтобы вырваться наружу.

– Тогда… может, хотя бы сделаем так, чтобы они немножко пожалели о содеянном?

– Да, это можно.

Гномы уже пробирались по туннелю на другую сторону погребенной улицы. В свете их фонарей Сахарисса разглядела старые фасады, заделанные кирпичами двери и заваленные строительным мусором окна.

– Кажется, нам сюда, – сказал Боддони, ткнув пальцем в едва приметный прямоугольник, заложенный кирпичом похуже.

– И вы просто так туда вломитесь? – спросила Сахарисса.

– Скажем, что заблудились, – ответил Боддони.

– Заблудились под землей? Гномы?

– Ладно, скажем, что напились. Этому люди поверят. Ну что, ребята…

Дрянные кирпичи поддались легко. В туннель полился свет. Сидевший в подвале человек поднял взгляд от письменного стола и отвалил челюсть.

Сахарисса прищурилась сквозь пыль.

– Вы? – изумилась она.

– О, это ты, госпожа, – сказал Себя-Режу-Без-Ножа Достабль. – Привет, ребята. Как я рад вас видеть…

Нищие как раз собирались уходить, когда примчался Гаспод. Он бросил один-единственный взгляд на других собак, столпившихся у костра, занырнул под волочащиеся по земле складки чудовищного пальто Старикашки Рона и заскулил.

Нищая братия не сразу поняла, что случилось. Это, в конце концов, были люди, способные закатить трехчасовой спор, полный ругани, харкания и изобретательного недопонимания, стоило кому-то из них сказать «Доброе утро».

Первым в происходящем разобрался Человек-Утка.

– Эти люди охотятся за терьерами? – спросил он.

– Точно! Это все из-за клятого новостного листка! Нельзя же, черт возьми, доверять людям, которые пишут новостные листки!

– И они сбросили этих собачек в реку?

– Именно! – подтвердил Гаспод. – Все пошло прахом!

– Ну, мы ведь и тебя тоже можем защитить.

– Да, но мне нужно бегать по делам! Я в этом городе пес видный! Я не могу залечь на дно! Мне нужна маскировка! Слушайте, нам в лапы может пятьдесят долларов упасть, понятно? Но чтобы их заполучить, вам нужен я!

Нищих это впечатлило. Для их безденежной экономики пятьдесят долларов были целым состоянием.

– Рвать-колотить, – сказал Старикашка Рон.

– Собака есть собака, – заметил Арнольд Косой. – Не зря же она собакой называется.

– Гхааарк! – прокаркал Генри-Гроб.

– Это верно, – согласился Человек-Утка. – Накладная борода тут не поможет.