Правда о Робинзоне и Пятнице

Как только мы вышли из бухты, то, идя по ветру, отдалились от суши, насколько то было возможно. Самый большой из военных испанских кораблей, а это были именно они, водоизмещением 800 тонн, назывался «Святой Христос» и был вооружен двенадцатью пушками. Второй, «Сан-Франсиско», водоизмещением шестьсот тонн, имел на борту десять пушек. Третий, название которого я забыл, перевозил триста пятьдесят тонн груза. Завидев нас, они тотчас подняли свои кровавые флаги[59], и мы, чтобы показать, что сами не робкого десятка, сделали то же самое. Сказать по правде, у нас не было желания сражаться с ними, они шли колонной, и мы не могли оттеснить ни один из них. Более того, наш новый командующий Уотлинг весьма скромно повел себя при их появлении. Что до испанцев, они могли легко подойти к нам, так как мы не были вполне исправны (чинились много раз). Но, по всей очевидности, они сробели и показали, что так же мало желают сражаться с нами, как и мы с ними.

13 января. На следующее утро мы увидели один из этих военных кораблей с подветренной стороны острова и подумали, что другие были на стоянке неподалеку. Остров виднелся в направлении запад-юго-запад на расстоянии семи лье.

В полдень мы взяли курс на остров, как если бы у нас было намерение завязать сражение. Но после полудня наш командующий спросил, не хотим ли мы воспользоваться тем, что теперь они были у нас по ветру, чтобы отдалиться от них. Мы все одобрили это решение единогласно. Вот так с наступлением ночи мы отдалились благодаря свежему ветру с юго-юго-востока. Таким образом, мы отказывались от участия в сражении после того, как проявили больше мужества накануне и за день до того.

14 января. Сказав «прощай» нашим врагам, мы взяли курс на северо-восток. [… ]

* * *

Бэзил Рингроз говорит «прощай» неприятелю, но более ни слова об индейце москито, оставленном на суше. Чувствительность не в чести у флибустьеров. Придется ждать полгода, чтобы судьба москито в последний раз нашла отражение в этом дневнике.

Воскресенье, 30 января. В этот день (святой, в память о короле Карле-мученике), утром, незадолго до восхода солнца, мы высадились на скалистый берег в четырех лье к юго-западу от Арики [граница Чили и Перу]. На сушу сошло примерно девяносто человек, другие остались на борту кораблей, чтобы защитить их в случае нападения неприятеля, так как мы должны были на крайний случай сохранить за собой путь к отступлению. [… ]

Маленькое войско захватывает город, но форт сопротивляется, и оно вынуждено отступить.