Правда об Ютландском бое

Но все три пути не могли, конечно, охраняться достаточно надежно. При данном распределении наших сил охрана двух южных путей была до некоторой степени, несомненно, обеспечена, но даже при том условии, что эскадренные миноносцы находились позади, три подводные лодки вышли 30 мая из Harwich вечером и уже 1 июня до рассвета находились своей позиции около прохода Horns Reef[18] и «Abdiel» был предусмотрительно послан для постановки мин в этом проходе, все же оставалась еще возможность, что противник пройдет в тылу необнаруженным, и нашим главным силам не удастся вынудить его днем принять бой. Как бы ни была мала такая вероятность, но тем не менее она все же существовала[19].

Вероятность поворота противника с наступлением темноты на N в направлении к Скагерраку, повидимому, совершенно не была принята во внимание, причем сам Шеер также нигде не указывает на этот вариант.

Выбор данного пути мог оказаться только в том случае, если бы этот маневр остался незамеченным нашими кораблями до момента, когда преследование. оказалось бы уже бесцельным.

Шеер проскальзывает домой

Главные силы противника, которые в 20.00 изменили свой курс на S, в 20.30 повернули на W. В это время их атаковала 4-я эскадра легких крейсеров, после чего в 20.50 они снова повернули на юг, на свой первоначальный курс.

Этим курсом они шли до 21.40, за исключением двух моментов, когда, заметив наши корабли, они отвертывали на несколько минут к W.

После 21.30 главные силы германского флота шли в таком порядке: 1-я эскадра, флагманский линейный корабль, 3-я эскадра, 2-я эскадра, с кораблем «Вестфален» в голове[20]. Перед этим головной шла 2-я эскадра.

Около 21.05 легкими крейсерами «Royalist» и «Caroline», а также «Castor» и несколькими миноносцами 11-й флотилии были замечены корабли, принятые ими за линейные крейсеры противника. Однако возникли некоторые сомнения. Вице-адмирал Джеррам, командовавший 2-й эскадрой линейных кораблей, доносит:

«…около 21.00 я оставил торпедную атаку, которую приказал произвести «Caroline», так как я был уверен в том, что корабли, находившиеся у нас на правом траверзе, были нашими линейными крейсерами.

…вскоре после того я приказал «Caroline» произвести атаку в том случае, если, имея возможность лучше видеть их с своего места, чем я, он мог быть совершенно уверенным, что это неприятельские корабли. Но была ли фактически произведена эта атака, мне неизвестно. В случае, если это были действительно корабли противника и атака не была произведена, то вина лежит всецело на мне, а не на «Caroline».

Этот инцидент, имевший место в сумерках, но еще до наступления полной темноты, показывает, насколько прав был Джеллико, когда говорил, что ночью невозможно отличить свои корабли от кораблей противника. Еще более ярким примером этому может служить другой происшедший случай.

Около 22.00 «Castor», находившийся на правой раковине главных сил, заметил справа по носу не менее трех крейсеров. Это были корабли 2-й разведывательной группы. Согласно донесению «Castor», эти корабли опросили его при помощи первых двух секретных позывных того дня. Находясь на расстоянии около 12,5 каб. от «Castor», два головных корабля, наведя прожектор, открыли по нему огонь. «Castor» ответил им тем же. Два из восьми шедших вслед за «Castor» эскадренных миноносца выпустили торпеды, остальные же, несмотря на стрельбу, решили что это свои корабли, и атаку не произвели.

Далее в донесении «Castor» читаем:

«Приходится весьма сожалеть о том, что у командиров эскадренных миноносцев возникли сомнения, действительно ли это корабли противника или нет, в результате чего был упущен удобный случай произвести торпедную атаку».

Неосторожный сигнал

Что касается сомнений, которые, естественно, должны были возникнуть, когда неизвестный корабль правильно дает секретные позывные дня или даже хотя бы только их часть, то в донесении «Castor» указывается:

«Необходимо отметить также, что какой-то корабль, шедший впереди 2-й эскадры линейных кораблей, запросил около 21.00, сигнализируя прожектором:

«Прошу сообщить мне позывные дня и ответ на них, так как они мною утеряны». Я лично не видел, был ли ему дан ответ, но, несомненно, что одним из наших кораблей этот сигнал был принят, а командир миноносца «Manners» сообщил мне, что он видел, как давался ответ. Возможно, что этот запрос был сделан одним из кораблей противника, и потому «Castor» был опрошен правильным позывным дня. Во всяком случае, начало их было верным».