Правдивая Ложь (ЛП)

– Сядьте, мисс Грейнджер, – наконец выпалил я. – Я и без того очень устал, а ваше беспрерывное мельтешение перед глазами лишь усугубляет мое состояние.

Она остановилась и обернулась ко мне, задумчиво закусив губу.

– Веритасерум, – изрекла она.

– Если вы предлагаете использовать антидот к Веритасеруму в качестве возможного решения моей… проблемы, могу заверить вас, это не сработает, – произнес я. – Антидот действует исключительно при наличии Веритасерума, нейтрализуя его ингредиенты.

Она покачала головой, в ее волосах запутались янтарные отблески пламени, и мне вдруг стало интересно, каковы на ощупь ее волосы.

Она выжидающе сверлила меня взглядом.

– Прошу прощения. Я… – я прикусил язык, отчаянно пытаясь придумать правдивое, но не обличающее продолжение так беспечно начатого мной предложения. – Я думал кое о чем другом.

– Я сказала: что, если мы сварим Веритасерум наоборот?

– Поясните, – нахмурившись, попросил я.

– Если взять рецепт Веритасерума и, скажем, поменять все местами. Вывернуть наизнанку. Там, где требуется горячее масло, мы возьмем холодное. Где нужно красное вино, используем белое. Вместо порезанного бросим целиком. Где, допустим, нужно что-то красное, мы возьмем зеленое.

Я задумался.

– Теоретически, конечный результат будет своего рода анти-веритасерумом. Заставит любого, кто его выпьет, говорить только ложь.

– Что, возможно, сведет на нет ваше навязчивое желание говорить правду.

– Потрясающе, – изрек я. Насколько мне было известно, никто и никогда не пытался провернуть нечто подобное.

– Стоит попытаться?

– Еще бы, – подтвердил я. – Мы приступим утром первым же делом.

Тонкс встала с кресла и потянулась.

– Тогда давайте спать. Кстати, Гарри, почему бы тебе не помочь им завтра? Слыхала, ты проявлял себя чертовски неплохо на Зельях в этом году.

Грейнджер и я обменялись взглядами.

– Нет, – возразили мы в один голос.

**********

Четверг. Утро.

– Я даже не подозревала, что здесь есть полноценная лаборатория, – Грейнджер медленно прошла по скрытой в глубине подвалов комнате, мягко проводя пальцами по пузырькам и флаконам, котлам и алхимическим установкам. Мы приступили к работе с первыми лучами солнца, поскольку время дня было одним из ключевых условий приготовления зелья.

– Вальбурга Блэк была энтузиастом-любителем, – произнес я, открыв шкафчик, и принялся сортировать банки и мешочки в поисках необходимых ингредиентов. Хвала Мерлину, Вальбурга была одержима порядком, и все емкости оказались четко подписаны. – Разумеется, в основном ее интересовали яды, но каждому, кто изготовляет яды, рано или поздно понадобятся антидоты. Исходя из этого, мы можем найти здесь все нужные нам ингредиенты.

– Я до сих пор помню наше первое занятие по Зельям. Я знала ответы на все вопросы, но вы никогда меня не спрашивали, – в ее голосе не было ни капли упрека, лишь толика негодования.

– Если вы и так знали ответы, что проку мне было вас спрашивать. В конце концов, весь смысл принародного унижения заключается в том, чтобы вдохновить ленивых учеников работать упорнее.

Проклятие, в мои планы это признание не входило. Я обернулся, все еще держа в руках ингредиенты для зелья, и наткнулся на ее взгляд. Губы ее чуть распахнулись от удивления. Несколько мгновений мы стояли на расстоянии вытянутой руки, не смея шелохнуться. Опомнившись, она залилась краской и сделала шаг назад.

– Могу вас заверить, я в состоянии сварить зелье самостоятельно, – отозвался я, стараясь звучать спокойно, и опустил ингредиенты на стол. А вот с сердцебиением дело обстояло куда хуже: казалось, оно эхом разносится по всей лаборатории.

– Это была моя идея, – резко заметила она. – Я не позволю вам приписать ее себе.

– Вы забываетесь, – прорычал я, разжигая пламя под оловянным котлом, наполовину заполненным водой, маслом алоэ и лепестками хризантемы, рассыпанными по поверхности.

– И что вы сделаете, снимете баллы с Гриффиндора? – поинтересовалась она, одарив меня взглядом, полным лукавства.

– Держите, – я протянул ей ступку и пестик. – Разотрите листья дубоизии.

Я рассчитывал, что она отправится к противоположному краю стола, но она предпочла расположиться прямо под моим боком.

Я приступил к нарезке сладко-горького паслена и луковиц ясменника, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как непозволительно близко ко мне она находилась. Она работала быстро и четко, как и всегда. Наблюдать за ее мастерством и при этом понимать, что именно благодаря мне она довела его до совершенства, – было в этом нечто восхитительное. К тому же, невозможно было не проникнуться ее незаинтересованностью в пустой болтовне.

Она снова заговорила, лишь когда первая фаза подготовки была завершена.

– Когда у меня возникла эта идея, я не учла одно обстоятельство, – неуверенно начала она, – в прошлом году вы сказали профессору Амбридж, что Веритасерум должен настаиваться на протяжении полнолуния. Если это правда, то как же мы…