Правила неосторожного обращения с государством

Мы прямо зависим от простоты или сложности мышления первых лиц. Чем проще, тем хуже. Чем больше завихрений, тем больше нам хочется всё бросить — и покинуть край родной. Середина, умеренная середина, золотая середина — такая редкость. Рациональность — редко выводит наверх, как ракета.

Правда, нет никаких замеров. Никто не скажет, умнее правители в среднем или нет. Рациональнее — или всё наоборот. Мудрые — в порядке исключения или всё же естественный отбор основан и на уме, и на мудрости, и на рациональности.

Но, кажется, что нет.

Нет такого безумства, которое бы не совершили первые, правители, высочайшие, наимудрейшие — с древнейших времен до самого последнего времени.

Нет такой жестокости, которая бы не случилась.

Поэтому, когда встречаешься с умом, жаждой развития, любовью к собственному народу, пониманием того, как всё устроено, непредубежденностью, честностью и, страшно сказать, гуманизмом — нужно низко поклониться.

Спасибо вам, если вы есть. И способны удержать в руках человеческую машину, такую буйную.

А вы есть?

Только примеры экономического чуда, вспышек расцвета, возрождения народов доказывают, что вы — есть.

Император и вороны

См.: Новый Сатирикон, 1914, № 19. С. 3. Рис. А. Р.

Нельзя читать чужие дневники. Но здесь приходится — для книги.

1897 год. 17 января. «Удалось наконец убить ворону из монтекристо!».

20 января. «Во время прогулки убил отлично — ворону».

27 января. «Затем отправился с монтекристо и убил ворону».

1 февраля. «Гулял затем и убил ворону».

8 февраля. «Утром гулял и покушался на жизнь ворон».

23 февраля. «Убил двух ворон».

10 марта. «Гулял еще и убил двух ворон».

11 марта. «Убил еще две вороны».

16 марта. «Убил три вороны».

19-го марта. «Убил еще три вороны».

23 марта. «Убил только одну ворону».

24 марта. «Изредка палил по воронам и ухлопал одну».

29 марта. «Работал в снегу и убил 2 вороны (всего 37)».

1 апреля. «Убил 2 вороны (40) и кошку».

29 апреля. «Гулял и убил ворону (46)».

4 мая. «Сегодня удалось дойти до 50 убитых в парке ворон — из монтекристо исключительно».

Это «Дневники Николая II»[140].

Идет время, погода — разная, он гуляет по парку, и ему очень хорошо.

Никому не давайте читать своих дневников.

Пусть их лучше просто не будет.

Во всяком случае, если вы имели в виду что-то другое, или изменились времена и нравы и то, что было принятым когда-то, скорее оттолкнет, чем привлечет, или даже то, что вы делали, может быть объяснено особым состоянием аффекта или нервами, или даже заботой о ближнем своем, лучше свои тетрадки — сжечь.

Да гори они синим пламенем!

Их перетолкуют сто раз.

Вы — свой или чужой?

Форма — судьбоносна.

Если Вершитель Всего — любитель гимнастерок, вы их нацепите по утрам.

Но это значит, что вся страна будет — гимнастерка. Или тужурка, или форменный сюртук, или, на худой конец, пиджак с красным значком и рожей на лацкане.

Есть система «свой — чужой».

Вы должны распознать свой пиджак, свою сорочку, свои часы, свои ботинки, а также синий галстук и запонки — и решить, что «это свой, йес».

Ботинки, ботинки, тонкий взор — конечно, на ботинки. Первый взор сразу скажет — кто это.

У дам, конечно, свой кринолин. И «она тоже должна быть йес» во всех своих изысканных подробностях.

Цитируем Петра: указ от 16 января 1705 г. «О бритии бород и усов всякаго чина, кроме попов и дьяконов, взятии пошлины с тех, которые сего исполнить не захотят, и о выдаче заплатившим пошлину знаков»[141].

А знаки эти, между прочим, носить на себе.

Дело было важное — навеки испепелить неровности, а значит тягу к сейсмике и возмущениям на лице — то есть к усам, бороде и бакенбардам.

У дела был продолжатель — Первый, Николай. «Его величество изволил повелеть: не допускать никаких странностей в усах и бакенбардах, наблюдая, чтобы первые были ниже рта, а последние, ежели не сведены с усами, то также не ниже рта, выбривая их на щеках против оного»[142].

Нет, так народ не удержать. «Альманах современных русских государственных деятелей» 1897 г., портреты. Все члены царствующей фамилии — сильный пол, конечно — на них усы и у большинства — борода[143].

И еще — статистика. Из нескольких сотен «государственных деятелей», поименованных в «Альманахе…», 90 % обладают роскошными усами, а 85 % — бородой, иногда раздвоенной (зачем — неизвестно), и только 5 % — бриты и наги. И у многих усы и бакенбарды «ниже рта».

Форма, форма — она задает тон. Куда форма — туда и мы. Петр I: «А ежели кто учнет Русским каким платьем и сапогами торговать, или как Русское платье и бороды носить, и за такое их преступление учинено им будет жестокое наказание и сосланы будут на каторгу, а имение их движимое и недвижимое будут на Великого Государя без всякой пощады»[144]. А какое нужно? Немецкое.