Правила вежливости

– Это мой брат. Он вовсе не хотел вас обидеть. Просто он пьян. Я его сейчас как раз домой веду.

Полицейские молча смотрели на него. Видимо, изучали его костюм и модную стрижку.

– Ну хорошо, – сказал тот, что раньше сидел на пассажирском сиденье. – Но лучше бы он нам здесь сегодня ночью больше не попадался.

– А еще лучше – чтоб мы его вообще больше никогда не видели, – прибавил водитель.

После чего они сели в машину и уехали.

Он повернулся к брату.

– И о чем ты только думал, Хэнк? – сказал он, качая головой.

– О чем я думал? А думал я о том, что лучше бы ты собственными гребаными делами занимался, а в мои не лез.

В общем, все пошло совсем не так, как он надеялся. Он снова сунул руку в карман и вытащил конверт с деньгами. Теперь они с братом стояли лицом друг к другу.

– Вот, возьми, – сказал он примирительным тоном. – И давай поскорей отсюда выбираться. Если хочешь, можно куда-нибудь пойти и немного выпить.

Хэнк на деньги даже не посмотрел.

– Мне твои деньги не нужны.

– Возьми, Хэнк.

– Ты их заработал. Пусть они у тебя и останутся.

– Да ладно тебе, Хэнк. Я же для нас обоих их заработал.

Он еще и договорить не успел, но уже понял, что произносить этих слов не стоило.

Ну, вот оно, думал он, сейчас он меня ударит. Он видел, как Хэнк, развернувшись всей верхней частью туловища, замахивается, и его рука от самого плеча словно вытягивается и сбивает его с ног.

Как раз в эту минуту дождь полил как из ведра.

У Хэнка всегда был хороший кросс[164], думал он, чувствуя на губах железистый привкус крови.

И тут Хэнк наклонился над ним – но не для того, чтобы протянуть руку и помочь ему встать. А всего лишь для того, чтобы сказать: убирайся отсюда прочь.

– И больше никогда не пытайся всучить мне эти гребаные деньги. Я тебя не просил их зарабатывать. Я ведь не проживаю в апартаментах на Сентрал-Парк. Это по твоей части, братец.

Когда Хэнк отошел от него, он сел и вытер окровавленный рот.

А Хэнк вдруг шагнул в сторону, наклонился и что-то поднял. Может, это деньги из конверта высыпались, предположил он. Но оказалось, что это не деньги. Это была его панамская шляпа.

Хэнк нахлобучил на него шляпу и, не говоря ни слова, пошел прочь, а он так и остался сидеть на бетоне под проливным дождем и со шляпой на голове, которая, как известно, сильно садится от дождя.

Осень

Глава двадцатая В аду так не пылает ярость [165]

В ту осень 1938 года я без конца читала Агату Кристи – чуть ли не все ее книги прочла. Про Эркюля Пуаро, про мисс Марпл. «Смерть на Ниле», «Таинственное дело в Стайлсе». Убийства, убийства… в дюнах… в доме викария… в Восточном Экспрессе. Я читала эти романы в метро, в кафе и в постели, оставшись одна.