Правила выживания в Джакарте

Рид стопроцентно уверен, что о нем Мо думает так же.

— Что ты вообще здесь делаешь? — Рид задает вопрос ему, затем поворачивается и требует ответа: — Садаф, что он тут делает?

Садаф отвлекается от распития чего-то на пару с Боргесом, несколько секунд смотрит на Мо взглядом «кто это вообще» и весело отвечает:

— Ну, он прибился к воротам. Сказал, что твой друг. — Рид давится воздухом и непонимающе смотрит на Мо; вот стоило столько лет враждовать, чтобы в итоге узнать, что они, оказывается, дружат. — В этом городе такими заявлениями не разбрасываются, знаешь ли.

Рид на секунду думает довольно приосаниться и только позже понимает, что это был скорее камень в его огород, чем комплимент.

— Ага, ясно, — он кивает благодарно, мол, спасибо, что друга приютила, разворачивается ко все еще трущему скулу Мо и растягивает губы в улыбке. — Ну, дружище… — дружище красочно кривится, — рассказывай. Что вообще произошло? Каким придурком вообще нужно быть, чтобы вляпаться в такое дерьмище?

Тот открывает рот, чтобы ответить, но Рид рукой показывает, что не закончил:

— Триада, Мо. Черт побери, Триада. Ты никогда не был особо умным, но это апогей твоего идиотизма. У меня это прямо в голове не укладывается, ну ты и…

— Да прекрати ты уже. — Мо пихает его острым локтем под ребра, прямо в одну из свеженьких трещин. Рид шипит, хватается за грудь и пихает его в ответ.

— Что у тебя вообще произошло? — требовательно спрашивает он, рассеянно кивая, когда то ли Гильермо, то ли Хьюго жестами предлагает ему налить.

— Не твое дело, — шипит Мо, кивая тоже.

Рид раздраженно отмахивается:

— Ага, храни секреты, крутой парень.

— Да пошел ты… — И тут тот свирепеет, будто что-то вспоминает. — Ты ввалился в мой дом, напугал Диан и размахивал перед ней оружием! Совсем сбрендил?!

Гильермо-Хьюго ставит перед ними блюдца с бамбузе, индонезийской бамбуковой водкой, и Мо с Ридом синхронно складывают руки в благодарственном жесте и синхронно же прерываются на то, чтобы их опустошить. Алкоголь обжигает желудок, и Рид морщится — кроме фруктов и рыбных закусок он так ничего и не поел. Оставалось надеяться, что в Раанде все так же тщательно подходили к фильтрации водки, потому что плохо дистиллированный бамбузе на голодный желудок мог вызвать потерю зрения, галлюцинации и форматирование воспоминаний о следующих трех сутках.

— Это твоя Диан махала передо мной битой! — возмущается Рид, поднимая бутылку и разливая им еще по одной. Вот так всегда, стоит им встретиться — и понеслась. Вспоминая, кто кому что сделал, они могли дойти и до злополучного уха в шестнадцать лет. Но Рид осекается. — Погоди, а ты откуда знаешь? Салим рассказал?

— Нет, — недовольно бурчит Мо, складывая тощие руки на столе.

Среди всех значимых знакомцев и недругов Рида он как был, так и остался самым несуразным: с пальцами-пауками, невысокий и такой тщедушный, что должно было унести ближайшим по расписанию муссоном. Из таких тощих людей Рид в последнее время встречал только Кириха…

Вспышка мыслей об этом парне заставляет Рида скривиться. Он сам себе дает внутренний подзатыльник и сосредоточивается на разговоре:

— Так, я знаю ту часть истории, где ты решил надуть Чопинга…

— Да ну, он тебя самого всегда бесил, — закатывает глаза Мо.

— Попытался кинуть «Желтых Тигров»…

— А они разве не Красные? Или это другая банда?

— Потом решил надуть своих же боссов…

— Ты можешь не говорить это таким тоном?

— И нашел себе Арктику в качестве покупателя. Из всех людей! Арктику!

Мо демонстративно закидывает в рот виноградину и пожимает плечами:

— Вот сейчас ты необъективен. Вести дела с ней — не самое плохое, что может случиться.

— О да, самое плохое здесь — это кое-что другое.

— Завались, пожалуйста, просто завались. Я думал, дело выгорит. «Коршуны» готовы были платить хорошие деньги… — А потом вздыхает. — Но Триада пронюхала быстрее, чем я добрался до «Гнезда». Схватили меня прямо на подъезде к южным трущобам.

— Ну конечно, — кивает Рид. — Ведь пытаться наебать Триаду — такая гениальная идея! Не представляю, как она тебя озарила. Небось пьешь витаминки для ума?

Мо неприязненно морщится, и в Риде просыпается желание снова повозить его мордой по столу.

— Все должно было выгореть, и мы с Диан бы… — Мо опрокидывает в себя блюдце, а потом признается: — Короче, я проебался. Доволен?

— Тем, что ты чуть не закончил свои дни в канаве? Тем, что ты отбитый на голову? Чем именно?

— Кто из нас отбитый на голову, так это ты. — Мо подпирает щеку кулаком. — А я предприимчивый.

— Хреноимчивый, — ворчит Рид. — Что дальше было? Ты как выбрался от них живым? Они что, полюбовались на тебя, такого предприимчивого, поцеловали в лоб и отпустили?

Мо машет рукой, мол, про это вообще не спрашивай, но Рид продолжает смотреть ему прямо в лицо. Так что тому не остается ничего другого, кроме как подтащить к себе еще одно блюдце, налить, выпить и продолжить: