Правильный жир. Для чего он нужен организму и почему надо перестать его ненавидеть

Поскольку я взвешиваюсь каждый день, то начинаю искать связь между моей пищей и цифрами на весах. Я заметила, что некоторые углеводы влияют на меня сильнее остальных. Пицца — катастрофа. Даже если я съедаю кусочек на обед и пропускаю ужин, то обязательно набираю фунт. Так что она на первом месте в моем черном списке. Белый хлеб приводит к быстрому набору веса, но не цельнозерновой. Рис хорош в небольших количествах. Печенье — еще одна бомба. Я съедаю одну штучку в 3 часа дня в «эти дни» (я женщина и сладкоежка, что поделать?), и каков результат? Плюс полтора фунта[95]! Можете вы в это поверить? Частью это вода, но не все. Так что теперь печенье вычеркиваем из списка совсем, даже раз в месяц. Удивительно, но я могу есть небольшие куски шоколада, и ничего не происходит. Ванильный латте и какао, по всей видимости, заметно на меня не влияют. Отлично, я нашла способ удовлетворять свою страсть к сладостям, когда она набирает силу. С этим можно жить.

И кстати, ничто из того, что я делаю, не должно работать, если верить общим представлениям о диетах. Как часто вы слышали, что принятие пищи ускоряет метаболизм и что нужно потреблять достаточно калорий, чтобы терять вес? Это общая тема для коучей по похудению, ее часто обсуждают на телевидении. Когда я попробовала такой подход по рекомендации личного тренера, я набрала вес. Фактически, несмотря на то, что я тренировалась два часа в день по плану, я не могла съедать больше 1200 калорий в день, если хотела терять жир.

И вот я обнаружила, что интервальное голодание — лишение себя пищи по часам — работает. Жир начал терять опору. А как часто нас предупреждают насчет сахара и углеводов? И все же я поняла, что в умеренных количествах и в некоторых формах я могу их есть и все же терять вес. Как показывает исследование Эрана Сигала (см. главу 10), реакция на пищу индивидуальна.

Теперь я изучаю свой дневник и выясняю, какие продукты в точности заставляют меня терять вес. В подтверждение исследований микробиоты салаты показывают себя хорошо и ускоряют потерю веса. Клетчатку в зелени трудно переваривать даже бактериям. Шпинат и капуста позволяют моим микробам отрабатывать проживание. Наверняка разнообразие кишечных бактерий у меня повысилось, а оно ассоциируется со стройностью (см. главу 6). Поскольку я совсем не ем калорийной пищи и предпочитаю сырые овощи, моя микробиота извлекает из них меньше калорий, и большее ее количество отправляется наружу в виде отходов. Ура!

Но все же есть одна проблема. Я не могу почувствовать насыщение, съев только салат, пусть я даже добавлю в него белки и жиры. Я обнаруживаю, что постоянно думаю о еде, размышляю, что еще я могла бы съесть. Затем я освоила новую хитрость. Добавляю немного углеводов после салата, вроде хлебца из цельнозерновой муки или нескольких желатиновых мишек. Вуаля! Голод уходит, и мне кажется, я знаю почему: некоторые исследования показывают, что инсулин снижает потребление пищи. Моя гипотеза в том, что желатиновые мишки провоцируют выделение как раз достаточного количества инсулина, чтобы вызвать насыщение (нехватка инсулина объясняет, почему я всегда голодна при низком потреблении углеводов). Моя новая хитрость работает. Прекращаю искать еду каждую свободную минуту и возвращаюсь к работе.

Я продолжаю терять вес, но медленно. После пяти недель я с большим трудом сбрасываю следующие четыре фунта[96]. Даже несмотря на тренировки, интервальное голодание, ограничение в 1000 калорий, снижение в меню углеводов и здоровое питание, я все еще теряю фунт в неделю, и то при некоторой удаче. Подруги, для которых диета — чуть менее плотный ужин, говорят, что сбрасывают по три-четыре в неделю. Только не я. И все же я не жалею себя. Это просто усиливает мою решимость победить.

На тринадцатой неделе я вновь застреваю. Я тренируюсь и почти не ем, но потеряла только десять фунтов[97] за два месяца. Я увеличиваю время бега до сорока минут и добавляю интервальную тренировку высокой интенсивности (ИТВИ, см. главу 10). Двадцать секунд я работаю с максимальной нагрузкой, затем десять секунд с низкой, и так восемь циклов, то есть всего четыре минуты, которые вставляются в ежедневную пробежку. Вес двигается снова — еще два фунта в неделю. Я побеждаю.

Все хорошо. Следующий месяц, еще пять фунтов ушло, а всего пятнадцать[98], но теперь наступают праздники. Несомненно, мне придется сидеть за столом с семьей и коллегами. Я ужинаю на День Благодарения. И ем остатки следующий день. Пекановый пирог[99] два дня подряд. О, нет! Я рискую соскользнуть в ловушку дихотомического мышления, туда, где худеющие верят, что-либо они полностью справляются, либо терпят неудачу, без полутонов. Такой вид мышления ведет к последовательным срывам (см. главы 8 и 10). Но я знаю об этом, и буквально возвращаю себя на беговую дорожку. Я бегаю пятьдесят минут в субботу и снова начинаю интервальное голодание в воскресенье после Дня Благодарения. Это работает, но не за горами Рождество.