Правило правой руки (сборник)

Поезд ушёл, и вскоре стало совсем тихо. Стрелочник вернулся в домик, сел к аппарату и принялся ждать. Аппарат молчал.

Он заработал только ночью. Стояла кромешная тьма. Стрелочник подскочил к аппарату, на ощупь проверил ленту и понял, что она опять зажевана. Тогда он, уже не спеша, зажёг огонь. Аппарат ещё немного потрещал и смолк. Стрелочник убрал зажеванную ленту, надел форменный китель, фуражку, взял служебный флажок и вышел к полотну. На этот раз он выставил стрелку в положение от себя и поднял флажок так, что соответствовало сообщению «я не обладаю информацией».

Поезд, не сбавляя хода, прошёл мимо.

Весь следующий день стрелочник провёл возле телеграфного аппарата, пытаясь его починить. Но безрезультатно. И ещё: все поезда, следовавшие через его стрелочный пост, он в тот день направлял так: чётные составы по одной ветке, а нечётные по другой.

И последнее: когда он пытался кричать и указывать на домик, в служебном окне которого был виден телеграфный аппарат, солдаты, ехавшие в проходящих поездах, откровенно смеялись над ним, а один из офицеров даже выхватил пистолет и выстрелил в стрелочника. Но пуля, к счастью, пролетела мимо.

С тех пор так оно и повелось, что чётные составы стрелочник отправлял в одну сторону, а нечётные в другую. Ведь там и там война, думал он, значит, надо распределять наши силы так, чтобы противнику нигде не было послабления.

Шли дни, недели, месяцы. Стрелочник вошёл в азарт, теперь он считал не только составы, но и что они везли, и сколько, поэтому порой бывало так, что один состав в одну сторону он засчитывал за три в другую, а когда они проезжали мимо него, он в одной руке держал служебный флажок, а вторую браво прикладывал к козырьку и замирал по стойке смирно. Из вагонов ему на это отвечали радостными выкриками или даже стрельбой вверх из ракетниц.

И вдруг всё это прекратилось. Телеграф молчал. Поезда не ходили. Так продолжалось очень долго – вначале день, затем неделю, вторую, третью, целый месяц…

А потом внезапно появился поезд, хоть телеграф и молчал. Да это и неудивительно, подумал стрелочник, лихорадочно надевая фуражку, – поезд ведь шёл не из города, а с обратной стороны, от леса, то есть оттуда, где война! Больше ни о чём уже не думая, стрелочник выбежал к полотну и переставил стрелку на приём состава. Он это сделал очень быстро, но всё равно, когда он выпрямился, поезд был уже невероятно близко от него.

И какой это был странный, необычный поезд! Во-первых, он был очень длинный, вагонов в пятьдесят, не меньше, а локомотив не наш, значит, трофейный, тут же подумал стрелочник, значит, наши победили! И сколько знамён торчит из окон! И все, кто их держит, радостно кричат «ура!»! На крыше штабного вагона сидит духовой оркестр и играет марш! Вагоны проезжали, проезжали, проезжали мимо, стрелочник стоял по стойке смирно и держал руку под козырёк, и он тоже кричал в ответ, он ведь тоже чувствовал себя причастным к победе, ведь кто как не он дни и ночи не спал, пропуская составы к войне, да и ещё беспокоясь, чтобы удары по противнику наносились бы со всех сторон! И враг не выдержал и побежал, и вот он наконец разбит, вне себя от счастья думал стрелочник, солдаты-победители, глядя на него из окон, радостно смеялись, оркестр продолжал играть, заливались гармошки, стучали колёса на стыках, солнце сияло, было очень хорошо, голова кружилась, зато рука со служебным флажком твёрдо застыла в условном положении «путь на всём перегоне свободен»…

И снова наступила тишина. Поезд прошёл, пыль постепенно улеглась, стрелочник опустил флажок, постоял ещё немного уже не так широко улыбаясь, пошёл обратно, к домику.

Там он сел к телеграфу и принялся ждать. Телеграф молчал. Поезда не ходили – ни с нашей стороны, ни со стороны поверженного противника. Тишина продолжалась три дня. А на четвёртый день, ближе к вечеру, когда стрелочник не выдержал, вышел из домика и осмотрелся по сторонам…

Он вдруг увидел, что со стороны леса, но не по той ветке, откуда прибыл поезд-победитель, а по другой, шли люди. Они никак не были похожи на победителей, хотя все они были в нашей форме, тут же отметил стрелочник. Они шли безо всякого строя, толпой, многие из них были без головных уборов и далеко не у всех были при себе винтовки. Эти люди очень злы, тут же подумал стрелочник, их надо очень опасаться. Нет, от них нужно срочно убегать, или они убьют его! Но стрелочник стоял на месте. А эти отступающие люди всё выходили и выходили из лесу, их серая толпа всё увеличивалась и увеличивалась, они шли совершенно молча, нигде не было видно знамён и уж тем более военных музыкантов с трубами. Неужели он на эту ветку направил меньше сил, чем на другую, откуда пришли победители, лихорадочно подумал стрелочник, неужели его расчёты оказались ошибочными?! Ну, если это так…

И стрелочник, поправив фуражку, пошёл навстречу этим людям, остановился возле стрелки и принялся ждать.