Правитель Нерфертии

За ней выступали ещё многие, в заключении говорил Наинекс. Речь Правителя была длинной, так как помимо добрых слов о Короле, Наинекс затронул ещё и политическую обстановку, высказав уважение к народу Сирионы и стараясь укрепить его доверие к Нерфертии и лично к себе. Он знал, что помимо присутствующих, церемония транслируется миллионам сирионцев. Когда Правитель Нерфертии закончил свою речь, священник пропел длинную и торжественную молитву и гробницу закрыли тяжёлой каменной плитой.

Церемония закончилась, но никто не желал уходить. Все продолжали печально смотреть вслед ушедшему королю. В небе, громко каркая, пролетела стая чёрных птиц, но это ничуть не нарушило спокойствия и торжественности обстановки. Все как будто уснули, никто не смел шелохнуться. Наинекс заметил, что, по сравнению с остальной частью садов, вокруг заметно потемнело, а листья на ближайших деревьях опали, оставив лишь угрюмые тёмные стволы. Наконец Келеп не выдержал:

– Я считаю, днеобходимые почести мы уже отдали. Так может пойдём куда-нибудь, перекусим? Время-то обеда.

– Дырявая ты башка, – ответил ему мысленно Меч Мудрости Света, – по крайней мере некультурно говорить такие вещи на похоронах! Стой и жди, трудно тебя что-ли?

Келеп хотел ещё что-то сказать, но Наинекс сделал ему знак замолчать. Вскоре люди начали расходиться. Первым, выключив камеры, ушёл оператор с ассистентами. Затем почётный караул и музыканты, потом маги (это стало ясно по исчезновению иллюзий вокруг гробницы). Один за другим сирионцы покидали усыпальницу, скрываясь в зелёных проходах Королевских Садов. Вскоре остались стоять только Наинекс, Манокисана и Келеп.

Келеп опять не выдержал:

– Наи, я понимаю она тут стоит, он её отец, а ты что? Может всё-таки перекусим? Я слышал, тут рядом в Садах есть какое-то кафе…

– Да иди ты, раз тебе так хочется. Я к тебе чуть позже присоединюсь, – ответил Наинекс.

Келеп ещё немного гордо постоял, но затем не выдержал и ушёл по одной из тропинок. Перед гробницей остались Наинекс и Манокисана. Принцесса повернула голову: глаза её были заплаканы. Наинекс печально проговорил:

– Люди погибают. Рождаются новые. Таков закон жизни, и с этим ничего нельзя поделать. Тем не менее, твой отец, каким я его знал, был хорошим человеком и достойным лидером своей страны.

– Но ты мог бы предотвратить гражданскую войну, Наинекс. Твоя страна огромна, сильна, что же мешало тебе отправить сюда свою армию? Хотя бы часть… Возможно тогда отец был бы еще жив…

Странно, но в голосе принцессы не прозвучало осуждения, только горе и любопытство.

– Все мы совершаем ошибки. В том числе и я. Я не идеален, и если честно, все мои достижения здесь, – Наинекс похлопал по книге Светсембрионов, висящей у него на поясе, – и здесь, – Наинекс указал на меч, – к сожалению, я в тот момент был занят войной с другими странами.

На лице Манокисаны появилась еле заметная улыбка:

– Ты сказал правду, хоть и знал, что это выставит тебя в невыгодном свете. Отец бы так не смог сделать. Хотя, возможно ты поступил правильно. Если бы ты ввёл свои силы в Сириону, было бы намного больше несогласных с тобой и жертв. Может быть где-то в глубине души ты и понимал это, и потому занимался другими странами.

Наинекс лишь пожал плечами.

– Неужели я теперь буду править Сирионой?

Наинекс улыбнулся:

– Я думаю, ты можешь взять на себя бразды правления, тем более многие сирионцы будут согласны с этим, и я поддержу твой выбор.

Манокисана улыбнулась в ответ:

– Мой отец… он был добрым, справедливым, но у него были и отрицательные черты. Он часто лгал, стараясь избежать конфликтов, но всё равно их находил. Он чересчур любил всё грандиозное и величественное. Он по горло погряз в государственных делах, и уделял мне очень мало своего времени. Но те минуты, когда мы были вместе, были прекрасны. Те минуты, когда я могла отвлечься от бесконечной толпы придворных, постоянно говорящих «это нельзя, это не положено принцессе», и почувствовать себя обычной девочкой. Но ты, Наинекс, уделил мне намного больше внимания, чем он. Ты отбил нападение на мой корабль, когда, казалось, всё было потеряно. Ты защитил меня от брака с этим варваром, Дрикондором Вросрандоном, когда отец лишь молча пожимал плечами, не в силах ничего сделать. Ты обеспечил мне убежище, когда в Сирионе была война, ты, в конце концов научил меня жить полноценной жизнью.

Манокисана приблизилась к Наинексу и посмотрела ему прямо в глаза. Наинекс ответил:

– Да я просто хотел благополучия в своей стране… После первой нашей встречи я посчитал тебя напыщенной, самодовольной, но потом понял, что все твои хорошие качества были спрятаны за стеной, выстроенной королевскими придворными. Ты не знала свободы, и я всего лишь дал её тебе.

– Я так благодарна тебе… – прошептала Манокисана и заключила Наинекса в объятия. Он не стал отстраняться…