Право на Тенерифе

Когда они отвезли подругу домой, они изменили планы. Было решено отправиться сначала в кино, а затем в ночной клуб. Тоня с большим энтузиазмом поддерживала его рассказы про себя, про бизнес, про его недвижимость. Евгений был не женат, это чувствовалось по его раскрепощенной манере общения, по отсутствию страха быть пойманным или сказать что-то лишнее. Про себя Тоня думала, что он был более легким «вариантом», чем скряга Константин.

На следующий день Евгений предложил опять встретиться, сходить в ресторан, и Тоне ничего не оставалось, как отменить свидание с Костей. «Тот всегда подождет», – подумала она. И вот вечером, когда она выходила из магазина, к ней подошел Евгений с большим белым медведем.

– Что это? – захохотала она.

– Я подумал, что цветы-конфеты будет как-то неоригинально, учитывая, что ты всегда в окружении цветов.

– А, понятно, – закивала головой Тоня, – ну, вообще, у нас и медведи подарочные продаются тоже.

– Ну вот, тогда мне очень стыдно, – смутился было Евгений, – не смог удивить столь очаровательную девушку.

Он оценивающе оглядывал ее: сегодня она была в нарядном платье-мини и на высоченных каблуках.

– Надеюсь, хоть мой выбор ресторана тебя удивит.

Так и произошло: Евгений повез Тоню не в дешевые кафешки на окраине, где их никто не узнает, а сразу в дорогой ресторан в центре города. Такое заведение ни Тоня, ни ее подруги никогда не могли себе позволить. В конце вечера он предложил заехать к нему на кофе, и Тоня согласилась: как приятно было наконец побывать дома у своего мужчины, не опасаясь его жены.

У Кости она бывала крайне редко, когда ему удавалось выпроводить свою семейку к родителям. Он, конечно, обещал ей, что они будут жить в его квартире все лето, пока жена с детьми будут на Канарах. Но что-то она никак не могла дождаться этого знаменательного момента. Тоня вышла из ресторана изрядно захмелевшая, как и Евгений, но он не смутился и поймал такси, бросив машину на парковке ресторана.

– Завтра с утра сгоняю за ней, – махнул рукой он.

Радостные от предвкушения сладкого вечера, они сели в такси уже в обнимку и, конечно же, не заметили, что все это время за ними следил мужчина в темной машине, припаркованной поодаль. Он осторожно проследовал за такси до самого дома незнакомца.

После того как Тоня и Евгений поднялись в роскошную квартиру-студию, Константин еще долго сидел в автомобиле, не шевелясь. Мысли замерли, эмоции замерли, он пытался понять, что с ним происходит и во что он вляпался по своей же воле – но не мог. Еще сегодня утром он планировал, как они проведут целое лето вместе, а сейчас она ушла домой к какому-то незнакомцу: как такое было возможно? Он стал зачем-то звонить Тоне, но та, естественно, не брала трубку. Константин поехал домой, где первым делом пошел в душ и стал изо всех сил оттирать кожу мыльной пеной, словно липкая грязь измены так въелась в его тело, что теперь навсегда останется с ним.

На следующий день Константин, уже вопреки голосу разума, с самого утра названивал Тоне, но она упорно не отвечала. Когда же наконец она смилостивилась и взяла трубку, послышался ее недовольный хриплый голос без всякого «привет»:

– Ну?

– Где ты была вчера? – спросил Костя, нападая на нее.

– А тебе какое дело? – огрызнулась она. – Я тебя не спрашиваю, с кем ты спишь по ночам.

– Я все знаю. Я все знаю! – закричал он, теряя всякое самоуважение.

– Слушай, Костик, отвали, а? Ты мне квартиру купил? Вот когда купишь, тогда и звони, а сейчас иди-ка ты!..

Она бросила трубку и больше не отвечала. Он упорно писал ей сообщения, за которые впоследствии его мучил жгучий стыд: до каких унижений мог дойти ревнивец-мужчина, к тому же собственник, не желавший отдать кому-то то, что, по его мнению, принадлежало ему по праву. Он умолял, требовал, оскорблял, затихал, затем снова возмущался. Последний рабочий день перед отпуском, а он не успел сделать ничего из того, что планировал. Внутри все горело, и его начинало тошнить от любого e-mail’а, от любого вопроса, от любого телефонного звонка, столь навязчивых и неуместных.

Вечером, лишь только он пришел домой, он заявил Алине:

– У меня столько дел на работе! Видно, придется вам одним лететь. А я попозже приеду… – он не мог уехать теперь, когда Тоня предала его. Он не мог пустить ситуацию на самотек. И хотя Константин сам не понимал, что можно предпринять, ему все равно казалось, что сделать что-то нужно, а улетать опасно. Все было шиворот-навыворот, он не знал, что думать, что чувствовать. И почему-то ему казалось, что если все делать не по уму, а с эмоциями, с надрывом, то это будет правильно. А почему так казалось – он не понимал.

– Ты мне одной предлагаешь с детьми лететь? Рейс с пересадкой! Столько чемоданов, столько ручной клади со всеми игрушками, едой для детей, запасными вещами, – Алина уже не контролировала себя, образ Дарьи вспыхнул перед глазами и погас. Ей вдруг стало совершенно все равно, что пять минут ее крика перечеркнут два месяца тяжелого труда, самоконтроля, работы над собой.