Православие и русская литература в 6 частях. Часть 6, кн. 2 (VI том)

Но в силу греховной повреждённости души — в её глубине противоречие между верою и рассудком может быть преодолено только напряжённым духовным усилием, через смиренное призывание помощи Божией. Веру подтачивает сомнение, духовной реальности противостоит земная эмпирическая очевидность. Русская литература отобразила нелёгкий путь человека через падения и ошибки к «сионским высотам» постижения Истины. А.С.Пушкин раскрывал это как противоречие в человеке сердца и ума. Н.В.Гоголь возносил над разумом — мудрость, данную Христом. Он же отчётливо сформулировал смысл подлинного Просвещения: «всего насквозь высветлить человека во всех его силах» светом Христовым. С особой отчётливостью эта проблема проявилась в спорах между славянофилами и западниками: последние пытались абсолютизировать научное знание, ведущее человечество к прогрессу цивилизации. Однако и писатели западнической ориентации, когда руководствовались не рассудком, а художественным чутьём, сумели показать недостаточность и даже пагубность самого рассудка при отсутствии веры — так раскрыли проблему И.С.Тургенев, И.А.Гончаров и др. Схематизм же рассудочных построений при попытке отобразить прежде всего социальное бытие человека приводил к обеднению и искажению всей художественной структуры произведения, что особенно заметно в творчестве Н.Г.Чернышевского. Рациональному пониманию жизни противостояли в своих эстетических воззрениях и в непосредственной творческой практике А.С.Хомяков, Ф.И.Тютчев, Ф.М.Достоевский, А.П.Чехов и др. Своеобразным было решение проблемы противоречия между верою и рассудком в мировоззрении и творчестве Л.Н.Толстого, который, будучи откровенным антирационалистом в период создания «Войны и мира» и «Анны Карениной», резко изменил свои взгляды и, создавая новую религиозную систему, подчинил веру разуму, и это стало одной из важнейших причин толстовского отвержения Православия как полноты Истины Христовой.

Стремление к вере, тоска по вере в произведениях русских писателей сопрягались с осмыслением безверия как трагедии человека. Поэтому предметом эстетического освоения и отображения в русской литературе стало то внутреннее мучение человека, о котором сказал святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Быть духом, иметь духовные потребности и не находить им удовлетворения — какое мучение для души». Литература запечатлела в слове и образе религиозный опыт русского человека: и светлый, и тёмный, и спасительный, и опасный для души — опыт веры и опыт безверия. Русская литература раскрыла и объективно доказала (вне зависимости от субъективных убеждений писателя), что вне связи с Творцом жизнь человека и общества обречена на деградацию и гибель. Духовная ценность русской классической литературы заключается в том, что она помогает, при её духовном восприятии, осознать пагубность отделённости человека от Бога, глубину греховной повреждённости природы человека и насущную необходимость смиренно прибегнуть к духовной помощи Божией в деле спасения гибнущих душ.

В мучительном осмыслении бытия русские писатели сосредоточили внимание на проблеме смерти и безсмертия как на центральной для человека. Было признано: неверие в безсмертие (то есть в Бога) ведёт к умножению зла и к несомненной тяге всего живого к небытию, не всегда сознаваемой.

Трагедию безверия отобразили в своём творчестве едва ли не все великие классики XIX столетия, от Пушкина и Гоголя до Толстого и Чехова. Именно безверие приводило человека к ощущению безсмысленности бытия — в русской литературе это отразилось, в частности, в создании типа «лишнего человека», утратившего понимание цели и смысла собственной жизни, скучающего, тоскующего, страдающего и несущего страдания и беды ближним своим. Долгая вереница «лишних людей» протянулась через всю литературу, и не только XIX, но и XX столетия: от пушкинского Онегина до «звёздных мальчиков» исповедальной прозы 1960-х годов и рефлектирующих персонажей драматургии А.В.Вампилова.

Стержневою причиною такого восприятия и отображения жизни явилось сохранение в русском народе, благодаря Православию, теоцентричного мышления. Эта особенность определяет творчество всех религиозно серьёзных писателей, от Ломоносова, Державина и Пушкина до Чехова, Шмелёва и Солженицына.