Православные знакомства

к Аркадию Семеновичу. Завтра пятница, так что можно от-проситься на три дня. И после выходных выйти на работу. О понедельнике было думать проще, чем о предстоящей

поездке. Понедельник был привычным, можно даже сказать

любимым. Возвращение же в прошлое не сулило ничего хорошего. Судя по тому, как это прошлое напало и вцепилось

ей в самое нутро уже сегодня, уже сейчас, завтра ничего

лучше ждать не приходилось. Настя, Лера, Володя… С ними

Катя не общалась. Настя даже не знает о ее существовании.

Девочке десять лет. Взрослая, красивая, вот-вот переходный

возраст — Катя видела ее взросление лишь на фотографиях.

Десять лет назад Настя только училась ходить. Настя назы-вала сестру Няней. Из всех детей Настя признавала только

Катю, у ребенка было только два человека, которым стоит

доверять — мама и няня. Остальных Настя боялась. Они с

Катей как раз играли в кубики, и вот неожиданно Настенька поднялась. Протянула руки и с радостным воплем «Ня-яяя-няяя», нелепо перебирая ножками, неуверенно двинулась в сторону сестры. Господи, как же давно это было… На

глазах снова появились слезы.

Но очередной приступ рыданий прервал звонок Егора. Катя подняла трубку.

— Привет. Мы договорились в обед, вот я и звоню. Ты

освободилась, можешь поговорить?

— Егор. Мы не общались восемь лет. Что ты хочешь?

Зачем ты позвонил?

— Ну, ты же сама ответила на свой вопрос. Мы не ви-

делись восемь лет. Нам есть о чем поговорить. Твоя жизнь

изменилась, моя тоже. Много новостей, есть что обсудить.

— Ты правда думаешь, что нам есть о чем поговорить?

— Конечно! У нас же общее прошлое. Людям, у кото-рых общее прошлое, всегда есть что обсудить.

— Я ненавижу свое прошлое, Егор. И нет, думаю нам с

тобой не о чем разговаривать. Я бы хотела казаться милой и

сказать что-то приятное, мол, ты умница, хороший, но мне

некогда и не хочется видеться. Но сегодня у меня нет на-строения быть милой. Поэтому послушай и запомни раз и

навсегда. Все, все, что связывает меня с моим православным

прошлым, в том числе ты — мне неприятно. Я не хочу это

вспоминать, я не хочу это ворошить. Поэтому самое луч-шее, что ты можешь сделать — исчезнуть из моей жизни раз

и навсегда и больше никогда не появляться. Идет?

На той стороне трубки воцарилась тишина. А затем

длинные гудки. Егор бросил трубку. Значит, понял, цель до-стигнута.

Катя выдохнула. Она ни словом не соврала. Ворошить

прошлое ей действительно не хотелось. Но, судя по всему, придется это сделать. В конце концов, мы далеко не всегда делаем то, что нам хотелось бы. Катя поправила пиджак, брюки и направилась назад в офис. К Аркадию Семеновичу.

Глава 11. Счастье

— Черт бы их драл, советчики. Все все знают, все все

умеют, — молодой человек аккуратно оглядывается, окиды-вает взглядом полупустой вагон электрички и отпивает из

черного пакетика пиво. Катя наблюдает за ним уже почти

час. Час дороги до родной деревни. Чем пьянее становится

молодой человек, тем больше он уходит в себя и все больше говорит что-то вслух. «Только бы не полез знакомить-

ся», — Катя морщится. Сейчас ей совсем не хочется новых

знакомств.

В вагон заходит полненький мужчина. С огромной

черной сумкой.

— Пиво, чипсы, мороженое, минералка, — заучен- но-замученным голосом произносит он. И тут Катю бро- сает

в дрожь. Она знает этого мужчину. Не лично. Она знает

его, потому что он и десять лет назад, давным-давно, еще в

прошлой жизни, так же ходил и продавал мороже- ное. И

пиво. Господи, какой контраст! Она за эти десять лет

прожила целую жизнь. Из маленькой, боевой девочки она

превратилась в серьезную, респектабельную девуш- ку. А

этот пузатик… Все тот же пузатик. Даже как будто и

старше не стал.

— Пиво есть? — молодой человек останавливает бес-сменного продавца мороженым на полпути. — Дайте мне

бутылочку.

Неожиданно парень поворачивается к Кате:

— Хотите, пивом вас угощу?

— Нет, спасибо.

— Хорошо. Не пейте лучше. Вы красивая очень. Вы, наверное, домой едете?

Катя в ответ лишь кивает и отворачивается к окну.

Молодой человек продолжает беседу, но уже сам с собой.

— Да… Дом, с одной стороны, хорошо. Дом — он родной. Но с другой… Живут они там. Живут, умничают. И ведь

как бывает — чем хуже, мать их, жизнь прожили, тем больше

умничают. Сами, сами-то, дел натворили, наломали дров.

Себе, близким, всем. Всем жизнь испоганили. Но умничают! Я ведь как думаю… Я думаю, потому и умничают. Потому что постоянно переживают свою жизнь, переваривают, передумывают, как можно было бы исправить. Что надо

было сделать по-другому. И чем больше думают, тем боль-

ше закапываются. Удачливые, счастливые люди, они живут

и все. Советы не раздают. Они знают, как жить. Главный совет у них — не лезь. У каждого своя голова. А неудачники?

У них же всего один ответ. Только вот эдак можно сделать.

А по-другому нельзя. И ломают. Окружающих. Ходят, переживают. За себя-то уже устали, за близких переживают. И

давят. Насилуют, считай. Требуют. Делай только так. Делай

только так. Вот как видишь старую бабу, которая умничает –

делай только так — вот сразу можно сказать, к гадалке не