Читаем Преданность. Повесть о Николае Крыленко полностью

— Воистину воскрес! Я могу, а как же! — рассмеялся Сухарь. — Я ведь тебя сразу узнал, только вида не подал, не хотел запутывать в свои сложные взаимоотношения с властями… Нет, не большевик. Это для меня не подходит, я сторонник индивидуального террора, а проще — буду бить их, сволочей, как хомяков!.. — Он говорил возбужденно, с придыханием, и левая щека у него при этом подергивалась. — Не обращай внимания — нервный тик. Золотоволосая Диана вызволила меня тогда из полиции, выходила. Жили под Киевом… Ну, да это долгая служба… В России мне не жить: я ведь того начальника охранки своими руками… Он, гад, меня полуживого приказал перенести в полицию и потом так измывался, садист, что, как вспомню — волос на спине поднимается. Я им всем еще все припомню, их, гадов, политическими брошюрками не проймешь: нож в горло — и все тут!..

— Да, невеселая история. Это очень прискорбно, — нахмурился Владимир Ильич, когда Николай кончил свой рассказ, — а мог бы этот вот Костя стать дельным революционером. Кстати, где он сейчас?

— Достал я для него полупасок. Через своего дядю чиновника. Теперь он в Кракове.

— Очень прискорбно, — повторил Владимир Ильич. — Однако обстановка в России сейчас резко изменилась: усталость, оцепенение, порожденные торжеством контрреволюции, проходят, потянуло опять к революции. Рабочие стачки, студенческие забастовки… Одним словом, нарастает революционное настроение масс. Так говорите: гимназисты вам доверяют. Хорошо, это очень хорошо, что молодежь идет за нами. Славное поколение подрастает. За ним будущее. И это замечательно. Пристально посмотрел на своего собеседника и сказал: — Так вот, Николай Васильевич, сейчас архиважно наладить самую теснейшую связь Заграничного бюро ЦК Российской партии большевиков с редакцией «Правды». Из Парижа это было сделать очень трудно. Сказывалась относительная его отдаленность. К тому же царская и французская полиции действуют там сообща. Это, разумеется, мешало обмену корреспонденцией, который мы вынуждены были вести через многочисленных посредников, и держало нас под постоянной угрозой провалов. Необходим теснейший контакт с партийными работниками. Люди здесь очень нужны. Необходимо как следует наладить переброску нужных нам товарищей, обеспечить постоянную транспортировку нелегальной корреспонденции. Именно затем мы и пригласили вас, чтобы сговориться с вами обо всем, обсудить этот вопрос во всех деталях. Краков — не Париж. И вы живете у самой границы. Вы обладаете вполне достаточным опытом революционной работы, я знаю, что вы справитесь с этим очень ответственным делом. Вам и карты в руки.

— Я думаю, Владимир Ильич, привлечь к транспортировке местных контрабандистов. Народ смекалистый, а Медведяка… Ситный Иван Францевич — просто клад…

— Позвольте, позвольте, этак я у вас лошадку съем! — неожиданно произнес Ленин.

— Не выйдет, Владимир Ильич, она у меня охраняется, — рассмеялся Николай Васильевич. Сейчас он чувствовал себя с этим человеком вполне свободно, будто с родственником.

— А вы, Николай Васильевич, и впрямь замечательный партнер, — сказал Ленин, проиграв, — со временем непременно будете чемпионом, уверяю вас — Он складывал фигуры в коробку и ласково щурился. — Это удивительно полезная вещь — гимнастика для ума. Как вы считаете, товарищ Абрам?

— Богатство шахматных идей, — солидно заметил Николай Васильевич, поднимаясь вслед за хозяином из-за стола, — красота комбинаций ставят этот вид умственного творчества в один ряд с поэзией, живописью, музыкой, пением.

Ленин внимательно слушал, кивал, соглашаясь. Когда Крыленко ушел, Владимир Ильич задумчиво проговорил, обращаясь к жене:

— Дельная мысль — привлечь к работе контрабандистов. А ведь почти юноша.

— Ты, Володя, вспомни свою юность, — сказала Надежда Константиновна и улыбнулась.

— Как же, как же! Вот только у сектантов я, кажется, не выступал, — рассмеялся Ленин, но тут же озабоченно наморщил лоб и, присев как будто на минутку к столу, задумался, потом, устроившись удобнее, начал что-то быстро писать своим стремительным почерком.

Перейти на страницу:

Все книги серии Пламенные революционеры

Последний день жизни. Повесть об Эжене Варлене
Последний день жизни. Повесть об Эжене Варлене

Перу Арсения Рутько принадлежат книги, посвященные революционерам и революционной борьбе. Это — «Пленительная звезда», «И жизнью и смертью», «Детство на Волге», «У зеленой колыбели», «Оплачена многаю кровью…» Тешам современности посвящены его романы «Бессмертная земля», «Есть море синее», «Сквозь сердце», «Светлый плен».Наталья Туманова — историк по образованию, журналист и прозаик. Ее книги адресованы детям и юношеству: «Не отдавайте им друзей», «Родимое пятно», «Счастливого льда, девочки», «Давно в Цагвери». В 1981 году в серии «Пламенные революционеры» вышла пх совместная книга «Ничего для себя» о Луизе Мишель.Повесть «Последний день жизни» рассказывает об Эжене Варлене, французском рабочем переплетчике, деятеле Парижской Коммуны.

Арсений Иванович Рутько , Наталья Львовна Туманова

Историческая проза

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное