Преданность. Повесть о Николае Крыленко

Этим-то и воспользовался пришедший в себя Белонравов. Он шагнул навстречу «привидению», будто желая о чем-то спросить, затем круто свернул в сторону, втиснулся между солдат и, энергично работая локтями, влез в самую толпу. Через мгновение он исчез. А Шиночкин, грех какой, замешкался со своим зажигательным снарядом: фитиль перекосился, не утягивался в гильзу. Хотел бросить, но пожалел, притушил о приклад винтовки и сунул в карман.

— Убег, гад, убег! — вскрикнул он и заметался по перрону, выскочил к эшелонам. Ему на миг показалось, что Белонравов скрылся в салон-вагоне. Он кинулся туда, хотел влезть, но, наткнувшись на дуло винтовки Ивана Ситного, отпрянул, нырнул под вагон и забрался в тамбур с другой стороны: дверь была не замкнута.

— Тебя откуда вынесло? — изумился Медведяка. — А ну откатись! — Он прижал Шиночкина к стенке тамбура и погрозил пальцем: — Не балуй! Не видишь разве, что здесь штабной вагон самого верховного командующего?

— А мне плевать на всяких верховных! — ощерился Шиночкин. — Да по мне пусть хотя вагон государя императора, а эту сволочь, которая здесь схоронилась, я из-под земли выну и изничтожу! — он рванулся к двери вагона. В руке Ситного остался хлястик шинели.

— Тихо, да тихо ты, дура, — попытался урезонить взбешенного солдата Иван, — сам главковерх разъяснял, чтобы самосуда не устраивать, а ты рвешься, как несознательный алимент. Двигай, а ну двигай!

Пока он увещевал обозленного Шиночкина и наконец вытолкнул его из тамбура, у вагона собралась порядочная толпа солдат, матросов и штатских. Между ними, размахивая длинными руками, толкался какой-то матрос в широченных клешах и выкрикивал:

— Пускай выйдет генерал Духонин, мы с ним поговорим!

Некоторые вторили ему:

— Подавайте нам Духонина, чего вы его прячете?

— Выходи, ваше превосходительство, нам до тебя дело есть!

Николай Васильевич приказал коменданту поезда — матросу гвардейского экипажа Приходько:

— Пойдите успокойте людей, скажите, что бывший главковерх у меня в салон-вагоне и ему незачем выходить.

Толпа не послушалась коменданта, тогда Николай Васильевич поспешил ему на помощь. Его властный голос заставил угомониться особенно крикливых:

— О чем вы шумите? Духонина мы отвезем в Петроград и поступим с ним согласно распоряжению Совнаркома. Он предстанет перед революционным судом. Расходитесь, товарищи.

Это подействовало, толпа поредела, но через некоторое время начала собираться снова. Горлопан-матрос забрался на площадку, схватился с Иваном Ситным, крича, надрывая голос:

— Братцы! Они в сговоре, братцы! Увезут, а потом отпустят на все четыре стороны, как он сам уже отпустил белую контру — генералов Корнилова, Деникина и прочую белопогонную сволочь!

Толпа внимала ему, время от времени выплескивала из себя разрозненные возгласы:

— Правильно!

— Своим судом надоть!

— Не допущать увоза!

— Слушай сюда! — выворачивался наизнанку горлопан, отталкивая выскочившего из вагона коменданта Приходько. — Кончай митинговать, дверь в тамбур с обратного заду не заперта, вылущим генерала, пока не подали паровоз и не выдернули Духонина из-под самого нашего носа!

Возбужденная толпа качнулась раз-другой из стороны в сторону и ринулась на вагон, сопя и всхрапывая, полезла в тамбур на часового. Тот отпихивался изо всех сил прикладом. А что тут поделаешь? Не стрелять же, к примеру, в этого лупоглазого солдатика, охрипшего от крика.

— Куда, да куда же ты прешь? — ярился Иван Ситный, наступил на чьи-то пальцы — раздался дикий рев, толпа загудела. Еще мгновение, и Медведяка был бы смят, но в это самое время из вагона в тамбур вышел Духонин. Его серое лицо, остекленевшие глаза и плотно, в ниточку, сжатые губы произвели странное впечатление: будто в проеме тамбура появился мертвец. Толпа отхлынула, а он поднял руку.

— Товарищи, я… — успел сказать Духонин и осекся: матрос, вырвавшись из рук Приходько, толкнул генерала, и тот вывалился из тамбура, но остался на ногах. К нему подскочил Шиночкин, который успел два раза обежать эшелон, увидел, что это не Белонравов, пронзительно закричал:

— Это не он! Это не он!..

— Как так не он?! — взревел матрос. — Он это, братцы, сам генерал Духонин переодетый, не упускай его, братва! — Он рванул за воротник генеральского пальто — Духонин ткнулся ничком в шпалу. Тотчас десятки рук метнулись к упавшему, послышался треск раздираемого сукна, генерала подняли и вытряхнули из пальто. Кто-то сунул ему штык в спину…

В несколько минут все было кончено, а через четверть часа у штабного вагона не осталось ни одного человека.

36