Предел прочности. Книга вторая.

Дохожу до завала из белых кирпичей и слышу шум приближающегося автомобиля. В голове мелькает мысль о Хаммере - делаю шаг назад и с трудом сдерживаюсь, чтобы не нагнуться и не схватить ближайший камень. У Гочи и быков из бригады имеются стволы, куда мне с кирпичом против них.

Машина сворачивает на грунтовку, слышен шелест шин, звук работающей подвески. Рядом со мною замирает знакомая десятка цвета мокрый асфальт. Едва сдерживаюсь, чтобы не чихнуть: клубы пыли, выбитые колесами, стелются по земле. Тонированное стекло медленно опускается, и я вижу лицо Игоря, как всегда каменное, без эмоций.

- Что случилось? – спрашивает он. Выслушивает короткий, сбивчивый рассказ и кивает головой: - садись в машину.

Я прыгаю на заднее сиденье и замираю в ожидании. Дается это с превеликим трудом, сердце колотится, как сумасшедшее, хочется бежать, что-то делать. А Игорь, не торопясь закрывает окно, потом открывает бардачок и медленно в нем роется. Наконец, достает рацию и бросает через плечо:

- Я скоро вернусь, никуда не выходить.

Вижу через лобовое стекло, как крепыш идет по направлению к эстакаде. Лениво, в вразвалочку доходит до мусорных баков и скрывается за разросшимися кустами.

Водитель, тем временем, откидывает сиденье назад, и закрывает глаза.

Да они издеваются! Чувствую, как начинаю закипать, пальцами стискиваю обивку сиденья. Что я могу сделать, что? Невыносимо тоскливое ощущение беспомощности накрывает с головой.

Спустя пару минут Игорь возвращается. В этот раз двигается куда быстрее, от былой медлительности не осталось и следа. Садится в машину и включает рацию.

- Дима… код 421… как слышишь?

Может и не рация это вовсе: нет привычных помех, да и голос неизвестного Димы не хрипит из динамиков. Какой-нибудь очередной супертелефон от секретной Организации.

- У меня здесь восемь человек, двое вооружены, остальные – шелупонь дворовая. Нужна патрульная машина. Дима… Дима, что значит не могу… Дима?

Видимо, связь обрывается, потому как Игорь убирает аппарат от уха и начинает стучать ладонью по черному корпусу. Тоже мне, супертехнологии.

- Что делать будем? – не выдерживаю я.

Игорь вопрос игнорирует, продолжает возиться с рацией. Щелкает боковыми кнопками, снова прикладывается ладонью по корпусу, бьет сильнее. И та, наконец, оживает, весело пиликает.

- Что дальше? – говорю я громче.

Игорь медленно поворачивается, и нехотя отвечает:

- Да ничего. Тебя домой сопровождаем, а этими гавриками менты займутся.

- Они же их отпустят, - возмущаюсь я.

На что Игорь лишь пожимает плечами. Дескать, отпустят и хрен с ними, не наша проблема.

Твою же мать!

С чего я взял, что ребята будет решать вопросы с Гочей. Нет у них такой задачи и никогда не было. Был приказ беречь мою шкурку, и они сберегут ее, отправив Петра Воронова в нулевую параллель. Тем более, что мой законный отпуск заканчивается через три часа. А Гоча… А Гоча останется здесь, и проблемы, порожденные мною, тоже останутся здесь. Твою мать, твою же мать…

Понимаю, что бросаю Витьку, а еще нудную Кристинку и конопатую Мирку. Да о чем я вообще думаю, если родители здесь и сестренка мелкая.

Перед глазами возникает образ придурковатого Леши, тянущего: «че на, доигрался».

Как есть, доигрался. Если не сам Гоча, то малолетний брат-дебил, сильно обиженный мною, точно до плохого додумается. А до чего именно, даже представлять не хочется. Пример с Малюхой из параллельного «В», превратившегося в дурачка после трепанации черепа, у всех на слуху.

Разумеется, я могу сейчас взбрыкнуть, попытаться полезть на рожон. Только у ребят задача простая, доставить тушку Воронова в целости и сохранности в казармы. И они это сделают. Если потребуется, вырубят, вколют какую-нибудь дрянь, что бы не трепыхался, и доставят.

Пока я тихо психовал на заднем сиденье, Игорь снова дозвонился до неизвестного мне Димы. Разговор явно не клеился, постоянно звучали слова: «ты меня слышишь», «пропадаешь» и извечное «алло». Наконец, Игорь не выдерживает, и хлопнув дверцей, выходит наружу. По зеркалу заднего вида наблюдаю за его перемещениями. Крепыш отходит к багажнику автомобиля, поворачивается спиной, активно разговаривает по рации. Смотрю на водителя, тот как лежал с закрытыми глазами, так и продолжает дремать, только козырек от солнца опустил чуть ниже.

Вот он шанс, другого не будет.

Аккуратно открываю дверцу автомобиля и выбираюсь наружу.

- Дима, и ты меня пойми, эти вопросы решаются на другом уровне, - слышу голос Игоря. Оборачиваюсь, вижу его широкую спину, и рацию, плотно прижатую к уху. Смотрю на водителя – тот даже не шевельнулся.

Пригибаюсь и на цыпочках обхожу горячую от солнца машину. Возле капота замираю и снова оглядываюсь назад. До ушей доносится:

- Ко мне какие претензии могут быть? И что… что предлагаешь, разорваться на части? Нас всего два человека на целый округ.

Начинаю двигаться по направлению к гаражам. Делаю это медленно, крадучись, но ближе к эстакаде перестаю скрываться: распрямляюсь в полный рост и перехожу на скорый шаг. Против ожидания никто не окликает, не требует остановиться.