Пределы реформ. Министерство внутренних дел Российской империи в 1802-1881 годах

Подчеркнув, что «никакие личные побуждения [им] не руководят», Маков далее описывает «подробный и хладнокровный [анализ своего] поведения в совещании». В своей речи он подверг критике не только сам проект Лориса, но и мотивы, им двигавшие: «…ни один министр не имеет права выставлять себя благодетелем народа, [ведь] это право принадлежит исключительно монарху». Солидаризируясь с Победоносцевым, Маков заявил на совещании, что подобное «дело требует тщательного пересмотра» и не может быть «решено сегодня»[266]. Александр III исполнил желание бывшего министра, и проект Лориса так и не был одобрен. Лев Саввич Маков покончил с собой в 1883 году, но, думается, он был бы рад узнать, что «тщательный пересмотр» означал, по сути, откладывание реформы Государственного совета и введения представительного принципа вплоть до революции 1905 года.

Михаил Тариэлович Лорис-Меликов (1880–1881)

Михаил Тариэлович Лорис-Меликов родился в 1825 году в Тифлисе в знатной армянской семье, вошедшей в состав грузинского дворянства еще в XVII столетии[267]. Лорис принадлежал к Армяно-григорианской церкви[268], что впоследствии, безусловно, сказывалось на отношении к нему среди петербуржских славянофилов и поборников «титульной нации». Отец его был довольно успешным купцом и, судя по всему, вел дела и в нескольких европейских странах. Молодой человек воспитывался в духе космополитизма и поступил в столичный Лазаревский институт восточных языков, откуда, впрочем, был вскоре отчислен из-за нарушения дисциплины[269]. В 1841 году Лорис был принят в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, по окончании которой спустя два года в чине корнета поступил на действительную военную службу в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк.

Лорис мало походил на четверых своих предшественников; он самолично назначил себе занять министерское кресло в августе 1880 года, спустя шесть месяцев начальства в Верховной распорядительной комиссии, уже дававшей ему диктаторские полномочия во внутриполитических делах[270]. Кроме того, и социальное происхождение, и служебный опыт, и политические воззрения – все это также отличало его от предыдущих министров. Лорис был кадровый офицер, несколько десятилетий прослуживший на Кавказе, в Дагестане и прочих, весьма далеких от столичной бюрократии и придворных кругов местах[271]. Он был одним из героев недавней Русско-турецкой войны, где прославился взятием Карса. На военной службе ему неоднократно довелось проявить свои административные и политические таланты, острый ум, энергичность и независимость суждений.

Лорис руководил пограничными областями с нерусским этническим составом – руководил фактически независимо от Петербурга, вне всевозможных институциональных формальностей и рамок, осложнявших работу столичного бюрократического аппарата. Безраздельная власть над вверенной ему командой – или областью – была ему вполне привычна. Единственным из прошлых министров, имевшим хотя бы отдаленно схожий опыт, был Валуев, долгое время прослуживший в Прибалтике. Становление и служебный опыт Лориса были совершенно иными, нежели у петербуржского сановника Ланского, шефа жандармов Тимашева или министерского бюрократа Макова. Многие идеи и меры, которые Лорис пытался осуществить в Петербурге в 1880–1881 годах, успешно применялись им на предыдущих должностях.

На сцену высшей самодержавной политики Лорис-Меликов выдвинулся в кризисные 1878–1879 годы, сразу же после триумфальной Русско-турецкой войны. По иронии, первые же его назначения – временным астраханским, саратовским и самарским генерал-губернатором, а после харьковским – произошли в связи с провальной деятельностью регулярных губернских властей, и в особенности чиновников МВД. В январе 1879 года Александр направил Лориса в Поволжье для организации борьбы с эпидемией чумы, вспыхнувшей в станице Ветлянской[272]. До Петербурга и Москвы, а оттуда и по Европе распространились слухи об эпидемии, охватившей уже всю Россию. Заступив в должность, Лорис оперативно определил, что угроза носит характер чисто локальный, чем и поспешил успокоить столичную общественность. При этом он рекомендовал упразднить свой временный генерал-губернаторский пост, своим бескорыстием также весьма впечатлив современников. Направление его в апреле того же года временным генерал-губернатором в Харьков было вызвано террористической активностью[273] и тем, что правительство страшилось революционных волнений. Лорис получил неограниченную власть «в борьбе с внутренними врагами государства». Применявшиеся им в процессе этой борьбы методы оказались столь эффективны, что именно в харьковский период Александр задумал назначить Лориса во главе Верховной распорядительной комиссии, учрежденной спустя неделю после кровавого взрыва в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года – со множеством раненых и убитых, но не затронувшего главной своей цели – царя.