Предоставьте это мне

Бордингтон, наблюдавший за ней, почувствовал, как надежда все больше утверждалась в нем. Он видел, что она перестала бояться, что это она теперь взяла в свои руки управление их бедной баркой.

– Он каждую неделю приезжает в Прагу, чтобы продать овощи и фрукты, – продолжала Мала. – Завтра день торговли. Я пойду повидаюсь с ним и расскажу ему то, что произошло.

Бордингтон вытер лицо носовым платком.

– Нет. Я уйду от вас, Мала. Вы можете быть скомпрометированы. Я не хочу, чтобы по моей вине с вами что-нибудь случилось. Нет. Я уйду. Я найду возможность…

– Да замолчите же! – нетерпеливо проговорила она. – Куда вы пойдете? Будьте благоразумны! – Внезапно она улыбнулась ему. – Вы пытались мне помочь… Теперь моя очередь. – Она встала. – Я приготовлю обед… Уже поздно.

Бордингтон сидел на стуле как приклеенный, пока она возилась на кухоньке. Он чувствовал себя слабым и бесполезным. У него не было аппетита, но он заставил себя съесть мясо, которое она приготовила. Видя его отчаяние, она протянула руку и похлопала по его руке.

– Все будет хорошо, Алек, – сказала она. – Вот увидите, мы выберемся отсюда. – Она встала. – Мне нужно приготовиться, иначе я опоздаю.

– Да, конечно.

Бордингтон зашел за занавеску и растянулся на кровати.

Он готов был заплакать.

Расставшись с Гирландом, Брикман направился в свой отель.

Войдя в свою комнату, он сел на кровать с зажженной сигаретой в зубах, и по телефону попросил соединить его с Парижем. Через некоторое время чей-то голос сказал:

– Интернациональный кредит.

– Говорит Брикман из Праги. Я получил вашу телеграмму относительно фактуры.

– Да, мистер Брикман, пожалуйста, не вешайте трубку.

Брикман стал ждать. Он знал, что его соединят с Дори. Только в случае крайней необходимости он мог позвонить в «Интернациональный кредит», который немедленно соединял любого агента с ЦРУ. Брикман торопился сообщить, что его торг с Гирландом заключен.

– Да, мистер Брикман? – Он узнал голос Дори.

– Относительно потерянных фактур, – сказал Брикман. – Наш клиент их видел и мы заключили сделку. Оплата сразу. Согласны?

Наступило молчание, потом Дори спросил:

– У вас есть деньги, которые вам послали?

– Да, но деньги не будут возвращены. По-прежнему согласны?

– Придется, – огорченно сказал Дори. – Я вам уже говорил… у вас картбланш.

И Дори дал отбой.

Брикман скривился и повесил трубку.

В начале одиннадцатого он вышел из отеля и сел в трамвай, который довез его почти до дома Малы. Он появился на ее улице около десяти часов двадцати девяти минут. Никаких следов Гирланда он не заметил, хотя знал, что тот наблюдал за ним, укрывшись в темноте какой-нибудь двери.

В это время Церн решил, что он сможет, ничем не рискуя, установить микрофон в квартире Малы, который дал ему Смерн. Он поднимался по лестнице, когда Брикман вошел в дом. Церн услышал его шаги и посмотрел в пролет лестницы. Он смутно различил крепкую фигуру мужчины, поднимавшегося по лестнице. Церн снял башмаки и быстро и бесшумно взбежал на пятый этаж. Он слышал приближающиеся шаги. Бордингтон тоже услышал их. Мгновенно вскочив, он погасил свет и устремился на балкон, старательно закрыв за собой дверь-окно. Потом он спрятался за кустами.

Брикман, подойдя к двери Малы, позвонил. Церн наблюдал за ним в пролет лестничной клетки, поднявшись этажом выше. Убедившись в том, что квартира пуста, Брикман открыл отмычкой замок, вошел, зажег свет и закрыл дверь. Бордингтон видел, как он подошел к ангелу, снял его голову и сунул руку внутрь тела. Он вытащил оттуда маленький коричневый пакет, поставил голову на место и быстро направился к двери. В квартире он находился не более минуты. Он погасил свет, вышел на темную лестничную площадку, запер дверь и, включив карманный фонарик, начал спускаться по лестнице.

Церн наблюдал за ним. Он видел, что Брикман держал в левой руке пакет. Эта деталь могла быть важной. Церн был уверен, что у Брикмана его не было, когда тот входил в квартиру. Что могло находиться в этом пакете? Он должен был узнать это. Достав пистолет и оставив башмаки на лестнице, он бесшумно спустился этажом ниже в то время, как Брикман тяжело направлялся к выходу на улицу, освещая ступени лучом фонарика.

Церн пошарил по стене и нашел выключатель. Он нажал на него и свет залил лестничную клетку. Брикман быстро повернулся, выронил фонарик и выхватил автоматический пистолет. Он среагировал с такой быстротой, что Церн был поражен. Брикман увидел его на верхнем марше и сразу открыл огонь. Выстрел громко прозвучал в пустом доме и Церн, шатаясь, отступил назад. Выстрел Брикмана был не слишком точен. Пуля пролетела через рукав и угодила в предплечье Церна. Отшатнувшись назад, он успел выстрелить трижды, и его прицел оказался вернее, чем у Брикмана. Задетый в грудь и левую руку, Брикман опрокинулся назад и покатился по ступеням до лестничной площадки второго этажа. Наступила тишина, и свет погас.

Церн выругался. Рука его горела, кровь текла по рукаву. Он снова стал шарить по стене в поисках выключателя, но не нашел его. Он слышал, как Брикман встал на ноги и, шатаясь, продолжал спускаться.