Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

…У меня была фарфоровая куколка, очень красивая, с корзинкой. Вот такая маленькая. Мне бабушка подарила. Я с ней все время дома играла, даже папа сказал: «Надо же какую красивую штуку бабка для тебя не пожалела!». Ну, и я принесла ее с собой в детский сад, чтобы было с чем во время тихого часа играть. Большие игрушки в спальню нельзя брать, а эту можно было спокойно под кофту спрятать. Я весь тихий час на нее смотрела. Сделала такую пещерку из одеяла, чтобы воспиталка не орала…

– Во время тихого часа надо спать, а не играть в игрушки. И, Оля, я еще раз повторяю: не воспиталка, а… – не удержалась Татьяна.

– Ну хватит уже ребенку рот затыкать! – почти грубо оборвал ее Король. – Слова сказать спокойно девочке не даете!

Было что-то такое особенное, как у раненого льва, в его неожиданном рыке, что женщина осеклась, дав возможность Олечке беспрепятственно продолжить:

– После тихого часа, когда был полдник, рядом сидела Нелька Маркина. Она мне говорит: покажи, во что ты там во время дневного сна под одеялом играешь. Я достала мою куколку и дала ей посмотреть. Нелька посмотрела и говорит: «Красивая. Она теперь будет моя» – взяла, такая, и сунула ее в свой карман. И, главное, сидит ест спокойненько… Тогда я разозлилась, как толкну ее – и свою куколку у нее из кармана выдернула. А она как заорет! Будто ее режут! Воспиталка… воспитательница, такая, подбегает, а Нелька ей: «Она меня толкнула и мою куколку насильно отобрала!». И, такая, громко плачет. Воспиталка говорит: «Дай сюда». Ну, я дала, конечно, а она ее у меня выхватила и отдала Нельке – я даже сказать ничего не успела! И говорит нам: «Сядьте на разные концы стола и рисуйте». Ну, мы рисуем, такие, а я папу жду. Думаю – вот сейчас он придет и задаст этой Нельке и воспиталке заодно: он-то знает, что куколка моя, что бабушка мне ее подарила. Папа такой приходит, а воспиталка ему говорит: «Ваша дочь другую девочку ударила и игрушку у нее отняла, она у вас очень агрессивная стала последнее время». Я говорю: «Папа, скажи им, что это та куколка, которую мне бабушка дала! Это не я ее от Нельки отняла, а Нелька от меня! А я просто обратно взяла!». Воспитательница смотрит на папу и говорит: «Это что – правда?». Я думала, папа сейчас скажет, что, конечно, правда, это ее, ей бабушка дала, а он, такой, раз – и говорит: «Ах, Нина Викторовна, вы уж ее простите, она у меня им… имп…импульсивная. И потом, сами знаете – дети: сегодня ссорятся, завтра мирятся…». А когда мы с ним в раздевалку вышли, он мне ка-ак даст подзатыльник! А там как раз эта Нелька со своей мамой была – так она мне язык из-за ее спины показала…

Оля замолчала, очевидно, вновь переживая случившееся.

– Какая плохая девочка эта Нелька… – неуверенно начала Татьяна.

– Да при чем здесь Нелька?! – дрожащими губами выговорила девочка. – Нельке просто куколка понравилась, она ее и схватила, потому что знает, что сильная и выше всех в группе. А подлость – это папа сделал, что не сказал воспиталке, что она моя, и меня же потом стукнул!

На некоторое время воцарилась недобрая тишина.

– Хм… Да… Вызывает интерес воспитательный процесс… – не предвещавшим ничего хорошего тоном протянул Борис.

Даже в полутьме все увидели, как лицо Татьяны пошло пунцовыми пятнами. Пикироваться с сегодняшним Королем она не посмела, зная, что он за словом в карман не полезет, и потому гнев ее немедленно обрушился на детей:

– Ты не ребенок, ты просто вредитель какой-то! До чего дошла! Уже собственного папу оговаривает при посторонних! Сколько раз тебе говорить, чтоб не смела рассуждать про взрослых! Тем более, про родителей! Потому что ничего не понимаешь! Папа так сказал, чтобы с воспитательницей не обострять отношений, чтоб тебе же хуже не было, дуре! А ты тут рот на отца открываешь, маленькая мерзавка! И я знаю, откуда это все идет… – она гневно повернулась к сыну: – Это ты, Митя, разговариваешь с ней на темы, о которых ребенку рано еще думать! И тебе, кстати, тоже! Твое дело – хорошо учиться, а не… сомнительные знакомства заводить и шататься по всяким там церквям! Митя, ты слышишь, что я тебе говорю?! – повисла пауза, в которой вдруг прозвучало ее недоуменное: – Митя?.. Митя, ты заснул там, что ли?..

Все обернулись на юношу: он сидел за столом, положив на него локти и запустив пальцы в волосы. Наконец, медленно поднял голову и сказал:

– Да не сплю я… Просто голова что-то раскалывается…

Сидевшая рядом Оля Большая привычно бесцеремонным материнским движением протянула руку к Мите и положила ладонь ему на лоб. Все на миг оцепенели.

– Он… горит… – прошептала Ольга.

– Упс, – прозвучал в гробовой тишине невозмутимый голос Бориса. – А ситуация-то выходит из-под моего королевского контроля. У кого это я прочитал: «Заболел какой-то ерундой, но так как на чуме ничем, кроме чумы, не заболевают, то это, стало быть, чума…»? И, главное фразу дословно помню – чуть не с школы… Кстати, если это все-таки не чума, то назавтра назначаю королем тебя, Макс. Твоя тема?