Предрассветные боги (СИ)

И повисла промеж них тишина. Мирас внимал каждому слову богини, веря и не веря — рушилось все, что внушено ему было с рождения. Черный дух-обольститель, явившийся к ним, укрывшись именем Ыбыра, жестоко наказывал свой народ, коли тот и на миг задерживался с исполнением его повелений. А повелевать-то, выходит, он и не смел. А коли повелевать боги не смеют, и наказывать за ослушание тоже, так в чем же суть страха смертных пред ними? Что же остается? Чего же теперь должен бояться сам Мирас? Получается, лишь одного: лишиться милости и заступничества Ыбыра. Провиниться перед солнцегривым настолько, что отвратит тот лик свой от народа своего — в том и наказание. Как в этот раз вышло: поклонился народ сакха черному дэвэ, и бросил его Ыбыр на произвол судьбы. А нынче лучшие сотни его воинов не смогли сладить с десятком пришельцев, что чинят на этих землях свою правду под рукою своего бога. И лишь волею этого чуждого бога весь народ не уничтожен до последнего младенца…

— Великая, коли собранный Перуном полон уйдет по весне…

— Он уйдет, — холодно подтвердила Мара, пронизав невыносимым взглядом Дэрмэ. — Нам и эта задержка в докуку, но придется переждать.

— И ты, Великая, пережидать станешь? — удивился Мирас.

— И я. Слово сыновьям Белого народа дано, а мое слово крепче земной тверди. Я не оставлю их, покуда они не вернутся на свою землю.

— Примет ли Великий Перун нашу помощь в благополучной зимовке? — учтиво осведомился эркэ, переглянувшись с нэкыпом народа сакха.

— Почему он должен не принять добрые намерения? — теперь удивилась и бесстрастная богиня. — Ваше желание откупиться от воинов Белого народа, дабы избавиться от них честным порядком, лучше пролития крови.

— Нынче или в будущие лета? — принялся прощупывать почву Мирас.

— Не знаю. Я ж сказала: это не мое дело. Этим вы люди занимаетесь, не по воле богов — тут вы и своим разумением обходитесь весьма успешно. И вы в своем праве решать, как вам жить. Вы вправе совершать любые деяния, как и вправе ожидать на них воздаяния от прочих людей. Богам нет надобности лезть в ваши дела — у них и своих полно.

— Великая, могу ли я просить тебя о милости? — воодушевился Дэрмэ резонами богини.

— Проводить меня? Дабы показать всем, под чьей рукой ты завоевал право повелевать?

— Ну…, д-да, — вмиг растерял новоприобретенную уверенность нэкып.

— Хитрить с богиней? — не удержался от укоризны Мирас, качая головой.

— Он прав, — не поддержала его Мара. — Коли ваши воины узрят это собственными глазами, так вам после не придется убивать друг дружку, борясь за первенство. Ты очень умный человек, Дэрмэ. И это мне нравится, — похвалила она зардевшегося воина, что был еще довольно молод. — Сохрани голову светлой до конца жизни, и станешь великим правителем народа сакха.

— Правителем народа? — округлились глаза эркэ.

— Да, — отрезала богиня ледяным голосом. — Именно правителем народа. Повелевать людьми могут лишь люди. И ты, Мирас, как следует, обдумай: хорошо ли, коли на одном теле по три-четыре башки сидят? Долго ли то тело живым останется, коли все головы к разладу придут? Боги послали вам возможность встать над своим народом. Вы молоды, но умны и чисты сердцем. Если сумеете сохранить свои сердца в чистоте, а ум незамутненным, то справитесь. Повелевание народом великих трудов требует и больших мук. Это не подарок от богов, а великая обуза. Коли готовы к ней, так впрягайтесь. Коли не верите в себя, так отойдите в сторону и отдайте сей труд другим. Боги и тут решать за вас не станут — своим умом обойдетесь. И отринь все свои думы, будто Белым народом повелевают боги — пора бы уж. Не заставляй меня думать, будто в твоей башке дыра, куда утекают все мои слова, — попеняла она застыдившему Мирасу. — Белый народ живет своим разумением и своей волей. И коли он однажды придет на вашу землю воевать, так это лишь по своей воле. Когда вы сами разожжете в сердцах этих людей ненависть и желание посчитаться с вами. Те его вожди, коих я узнала, к тому не стремятся. И коли бы вы не влезли на их землю, богатыри-славны не пошли бы к вам, заручившись милостью Перуна. Чего ж восхотят будущие вожди, не знают даже боги. Как не знают они и того, как будут жить ваши потомки. Всё. Довольно разговоров. Пора бы и отдохнуть. А поутру, Дэрмэ, коли ты вознамерился меня проводить до Великих вод, так милости прошу. Тебе помочь добиться единения я не погнушаюсь.