Предсказание по таблетке

Морис положил свою ладонь на мою и осторожно прижал ее к столу. Продолжая держать нога на ногу, я подумала:

«Каким двояким он кажется! С одной стороны — большой позер; с другой — очень мил: умеет развеселить, мастерски рассказать забавную историю. Правда, иногда он меня страшит. Его глаза… Какие удивительные у него глаза! И тело… большое, сильное мужское тело. Кажется, в его объяснениях можно спрятаться от всех неприятностей…»

Я еще крепче сжала ноги и строго посмотрела на Мориса. Он с неохотой убрал руку и опять потянулся за сигаретой.

— Когда ты подошла, я был приятно удивлен. Маленькая, хрупкая, в тебе есть что-то от француженки: легкая поступь, точеные ножки. Но больше всего меня поразили твои глаза.

«И он про глаза!»

— Твои глаза — очень русские: большие и бездонные. Они похожи на два озерца, заполненных прозрачной зеленой водой.

— Ты хорошо знаешь глаза русских женщин? — язвительно спросила я.

Морис отвел взгляд и смущенно заметил:

— Я видел многих русских женщин. Ты же знаешь, туристические группы следуют одна за другой. Женские глаза — особенные: в них есть необъяснимая прелесть. Когда я разговариваю с туристами, стараюсь смотреть им в глаза. По их взгляду можно понять: интересно им или не очень, достаточно информации или нет. Чаще всего меня привлекают светлые глаза. Они — то ясные, то прозрачно-холодные, как лед в горном ручье, то подернуты серовато-зеленой поволокой. Когда я увидел тебя в аэропорту, мне показалось, что я взглянул в два холодных лесных озерца. Они еще не проснулись от холодов, поэтому в них плавали ледяные иголки и…

— Как ловко ты меня поддел! — перебила я.

— Нет, нет! Ни в коем случае, я всего лишь передаю свои ощущения. Ощущения от тебя!

Он окинул меня тревожным взглядом и продолжил:

— А еще — твои волосы. Они напоминают спелую пшеницу в жаркий июльский день.

«Черт знает что! Полный набор опытного ловеласа. Еще немного — и я брошусь в объятия Мориса со словами: «Как поэтично! Бери меня!» Бедный Морис! Как он старается!»

— Пора уходить, — сказала я вслух.

Морис потянулся за кошельком. Мы встретились глазами, и его взгляд словно спросил:

«Ну как? Понравилось?»

«Слишком банально!»

Мне показалось, что Морис стал меньше ростом. Он поднялся, и мы вышли из ресторана.

«Очень самолюбив, не любит проигрывать!»

Я была довольна. А почему бы и нет? Париж, Монмартр, рядом красавец мужчина, ощущение, что ты — желанна.

«Хороший вечер! Мой кавалер наговорил кучу комплиментов, а мне хоть бы хны! Но, как бы то ни было, удовольствие я получила! А Морис не получил ничего! Ничего! Действительно неплохое словечко!»

Я оглянулась на базилику и, прижавшись к Морису, спросила:

— А почему она называется Сакре-Кер?

— В переводе это значит «святое сердце», — профессионально ответил он.

— Красивое название!

Настроение Мориса вмиг улучшилось, и он живо отреагировал:

— Это не просто святое сердце, это сердце Христа, кровоточащее за человечество.

«Домашняя заготовка опытного гида», — улыбнулась про себя я.

— Базилику построили в конце девятнадцатого века, — продолжил Морис, — и первое время французы называли ее «национальным тортом».

— На торт не похоже!

— Не похоже.

«И все-таки он хочет произвести впечатление!»

— Теперь куда? — спросил Морис.

— Не знаю, куда ты, а я — домой.

— Хорошо!

Морис поднял руку и остановил такси.

До бульвара Хаусманн мы доехали молча. Выходя из машины, я легко прикоснулась губами к щеке Мориса и со всей теплотой, на которую была способна, сказала:

— Спасибо, ты подарил мне чудесный вечер!

Морис вспыхнул от радости и прошептал:

— Рита, ты удивительная женщина!

Я помахала ему рукой и уверенной походкой подошла к знакомому подъезду.

«Удивительная женщина! — повторяла я, поднимаясь на второй этаж. — Удивительная!»

Войдя в квартиру, я поняла, как устала.

«Неужели мы познакомились только несколько часов назад? Странно! Если бы он не переигрывал, кто знает, как бы закончился этот вечер?»

Я разделась, умылась и отправилась искать место, где бы лечь спать.

«В будуаре не хочу, пусть там останется все как есть».

Я заглянула в дальнюю комнату и поняла: здесь спальня-кабинет Дмитрия Павловича. Аккуратно сняв шелковое покрывало, я нырнула в просторную кровать и прижалась к подушке.

«Дедушка! Родной мой, хороший!» — прошептала я.

Те, у кого много родственников, конечно, меня не поймут. Я же готова была целовать подушку, на которой когда-то покоилась голова единственного родного мне человека.

Глава 7

Нет смысла перечислять то, что называется достопримечательностями Парижа. Те., кого они интересуют, могут взять справочник и почитать на досуге. Однако даже самое внимательное чтение не даст представления об очаровании этого города. Чтобы его ощутить, почувствовать, вжиться в него, надо не спеша пройтись по его улицам и площадям. Надо настроить свою душу на те мистические волны, в которых он живет. И тогда город приоткроет свои парадные двери, впустит в апартаменты, предназначенные для друзей, и удостоит чести заглянуть в святая святых — в его душу.