Представление должно продолжаться

– Еще – странное образование в имении Синие Ключи. Под руководством бывших владельцев там уже второй год существует что-то вроде военной сельскохозяйственной коммуны. Совершенно закрытое образование. Никого туда не впускают и, кажется, не выпускают. Зато распускают по округе слухи о всяческой чертовщине и тщательно их поддерживают и изобретательно подтверждают. Крестьяне (включая членов комбеда) насельников Синих Ключей боятся, как колдунов, и с ними не связываются.

– Значит, анархисты, убийцы и теперь еще колдуны. Замечательный набор. Я так понимаю, что если мы хотим кардинально решить этот вопрос и выполнить задание партии по поставкам продовольствия голодающим в Москве и Питере, нам придется прочесывать весь уезд частым гребнем… Но для этого следует просить подкрепления у столичных товарищей. В конце концов, они ведь тоже в этом заинтересованы… Что ж, быть посему…

Товарищи заскрипели скамьями и стульями, поднимаясь. Старый гимназический сторож, терпеливо ожидавший под лестницей, чтобы прибрать помещение, услышал и тоже встал. Зевнул, крестя рот. Эти люди, засевшие в зале, были для него примерно тем же, что для них самих – колдуны из Синих Ключей. Другое дело, что сторож, закаленный Законом Божиим, естественными науками и всемирной историей, привык относиться к подобным вещам снисходительно и терпеливо.

* * *

Дорогой Максим!

Сообщаем тебе, что нет больше никакой реальной возможности тянуть дальше и нам с матерью надо что-то срочно решать. Как вышел указ Ленина про то, что помещики не могут далее жить в своих домах и усадьбах, так комбед нас выгнал, и нынче мы живем из милости в Песках у внучки твоей и Сонечкиной няни Фаины за занавеской и каждый кусок хлеба нам – вроде подаяния. Мать стала плоха здоровьем совсем, и нервами тоже никуда не годится – каждый день припадок, спасаемся только ноги в горячую воду, а на голову – лед.

Но и этому нашему ничтожному, в мизере прозябанию скоро придет конец, так как есть верный слух о том, что вскорости, буквально на днях, комиссары прошерстят весь уезд на предмет борьбы с анархистами и прочей «контрой» (в это же число попадают и Синие Ключи, в которых еще с начала 18 года что-то странное происходит). Понятно, что нас с матерью, как нетрудовой элемент, тоже «вычистят» непременно. Куда ж нам идти? Разве к пруду? Я бы уж не без облегчения затянул на своей шее петлю, потому что ни желания, ни сил видеть последние времена и за что-то еще цепляться, да удерживаю себя ради только Сонечки, как не на кого ее в ее болезненном положении оставить. Ты, Максим, наш единственный сын, и потому я считаю правильным поставить тебя в известность о нынешнем положении твоих родителей. Найдешь ли ты нужным и возможным что-то по этому поводу предпринять, то мне неведомо, так же и то, каково твое собственное расположение в нынешних временах и нравах.

Засим остаюсь твой несчастливый отец

Антон Лиховцев

* * *

Глава 24, В которой арестовывают Александра, княгиня Юлия едет его выручать, а Макс Лиховцев имеет с Люшей решительное объяснение.

Дневник Люши Осоргиной