Представление о двадцатом веке

Новый интерьер дома Карл Лауриц продумал сам. Огромная гостиная с большими окнами и выпуклыми стеклами, выходящими на Эресунн, получила название «Эллада» — как напоминание об античной Греции. Две большие колонны — имитация мрамора — были украшены виноградными гроздьями и листьями, а на белом лепном потолке цвели пышные гипсовые греческие цветы. Библиотека вызывала в памяти Китай — своими черными полками, белоснежным статуэтками, лакированными дверями-гармошками и изящным фарфором. Все это так или иначе было раздобыто благодаря связям Карла Лаурица с Х. Н. Андерсеном и Восточноазиатской компанией. Столовая, также находящаяся на первом этаже, была оформлена в мавританском стиле — на стенах были изображены изящные арки, а узор мраморного пола повторял узор из Львиного дворика в Альгамбре. Была в доме и бильярдная — с деревянными стенными панелями, гравюрами со сценами охоты и развешенными по стенам ружьями, из которых никто никогда не стрелял, — и все это напоминало об английском поместье, а в интерьере курительного салона были использованы мотивы Древнего Египта. Все эти комнаты демонстрировались гостям во время многочисленных приемов, которые устраивали Карл Лауриц и Амалия, здесь было сделано множество фотографий, так что сегодня мы можем восстановить, где стояла какая-нибудь мелкая безделушка. Кроме этого, гостям показывали часть второго этажа, но на этом экскурсия заканчивалась, больше ничего не показывали, дальше никого не пускали.

В доме проходила резкая граница между видимой частью, о который мы уже рассказали, и невидимой — туалетами, ванными комнатами, кухнями, маленькими каморками слуг, длинными коридорами и пустыми детскими. И самым невидимым был кабинет Карла Лаурица, который находился на третьем этаже и который он сам убирал, потому что не хотел пускать туда горничных.

Все обустройство дома полностью соответствовало вкусам высшего общества, в котором вращался Карл Лауриц. Этим людям необходимы были такие большие комнаты — в первую очередь для того, чтобы демонстрировать их гостям. Они жили в окружении дорогих артефактов многовековых культур, призванных напоминать о том, что в жизни хозяев дома действительно есть смысл и что история на их стороне. При этом полагалось — и Карл Лауриц следовал этому — скрывать все, что связано с приготовлением еды, дефекацией, гигиеной, слугами и уборкой. Все это не было секретом для гостей, ведь их собственные дома были устроены так же, но никто об этом не говорил, потому что в европейском высшем обществе существовало негласное соглашение: мир делится на две части — ту, которую мы видим, и ту, на которую мы сознательно закрываем глаза.

Многочисленные, очень многочисленные приемы, которые устраивали в своем доме Амалия и Карл Лауриц, как и сам дом, имели свои видимую и невидимую стороны. Видимая сторона разворачивалась в столовой, гостиной, бильярдной и курительном салоне. И что же она собой представляла? Что происходило на этих вечерах, на которые собирались дворяне, офицеры, высокопоставленные чиновники, нувориши и знаменитые художники? Не подумайте, что кто-то обсуждал там дела, эти люди никогда не смешивали работу и личную жизнь. Они подчеркивали, что в гостях не следует говорить о делах, в гостях надо наслаждаться общением. В этом как раз и был смысл видимой части приемов Карла Лаурица. Главное — получать удовольствие от общения и понимания друг друга. За зеленым сукном карточных столов, с бокалами коньяка и рюмками ликера, стоя у бессмертного «Стейнвея», эти мужчины и женщины вслушиваются друг в друга, они разыгрывают сложные ритуалы буржуазной культуры, ради того чтобы в глубине души неизменно поддерживать трепетное чувство единения, общности и уверенности в том, что все они, оказавшиеся здесь, в этом уютном мире, солидарны друг с другом. Там, снаружи, мерцают огни Копенгагена, там в этом году бастовали и портовые рабочие, и каменщики, и союз разнорабочих, и моряки, и это только за короткий отрезок времени — с июня, когда Карл Лауриц и Амалия поженились, и до конца июля, когда они впервые пригласили к себе гостей. А где-то там, восточнее Швеции, как им, конечно, хорошо известно, большевики творят свои злодеяния, и совсем недавно закончилась мировая война, да и в политической жизни Дании тоже не все в порядке, социал-демократы стали второй по величине партией, и все это, конечно, ужасно — но к нам это не имеет никакого отношения.