Предвестники

   Солнце уже опустилось к крышам, вечерний свет падал на ступени. Ветер стал сильнее, и мне показалось, что теперь я чувствую привкус войны, - но он был почти неразличим за струящейся магией и тишиной.

   Я повернулся, чтобы запереть дверь, - и это было так нелепо, что я рассмеялся и бросил ключи. Они упали, скатились со ступени на ступень, звеня. Нима испугано взглянула на меня, но ничего не сказала. Воздух дрожал от ее тревоги.

   Но я знал, что нет смысла прятаться и таиться. Движение волшебства было повсюду, оно кололо кожу, холодило дыхание, - тишина не могла обмануть меня.

   Мне не было страшно.

   Мы спустились по лестнице, - путь в двадцать ступеней показался долгим. Наши шаги словно разрушили заклятье, сковавшее город, - я услышал скрип двери вдалеке, голоса и чужую поступь.

   Чтобы выйти из города, нужно повернуть налево, - эта улица ведет к Роще, но потом выводит на окраину, туда, где фруктовые сады подступают к Атангу и дома неотличимы от деревенских.

   Я успел сделать лишь несколько шагов.

   Навстречу нам вышли трое - уверенные взгляды, черная одежда, оружие, которому я не знал названия, - и перегородили улицу. Стояли спокойно, словно этот город принадлежал им по праву, но не пытались напасть.

   Один из них поймал мой взгляд и покачал головой.

   - Вам не сюда, - сказал он на языке врагов и указал в противоположную сторону. - Туда.

   Нима прошептала что-то еле слышно, но я взял ее за руку и повел вниз по улице.

   - Ты мог бы убить их, - проговорил Лаэнар. - Их всего трое.

   - Помолчи, - сказал я.

   Мы шли, и теперь я видел, что Атанг лишился своей силы, стал похож на летний шалаш, который строят рыбаки у моря, - первый зимний шторм разрушит его, не оставит и следа.

   Я видел обугленные стены, разоренные витрины, сорванные с петель двери. Я шел осторожно - то там, то здесь на мостовой блестело разбитое стекло.

   Я видел врагов: по двое, по трое они сидели на ступенях домов и на крышах, стояли на каждом повороте. Одни были одеты как обычные горожане - лишь черные повязки выдавали их, другие были в темной одежде, чужой, не похожей на нашу. Два или три раза нас останавливали, но не спрашивали ни о чем. Лишь говорили: "Вам туда". Единственный открытый нам путь вел к дворцовой площади, и туда же стекались все нити волшебства. Оно пело все громче, уходило в землю, заполняло небо.

   Площадь приближалась, открывалась с каждым шагом: почерневшая брусчатка, развалины зданий, проломленная крепостная стена. Блики вечернего солнца на бортах огромных черных лодок, их беззвучная песня, дрожащая в воздухе и камне.

   И люди, сотни людей. Мне показалось, что все они обернулись, едва мы вышли на площадь.

   Они стояли словно бы в беспорядке, - ни шеренг, ни построений, - но песни мчались вокруг них, скользили и соединялись в единое волшебство, и у каждого было в нем свое место, свой звук.

   Оглушенный, я стоял и смотрел на них.

   Потом кто-то засмеялся и воскликнул:

   - Эли!

   Знакомая походка и знакомый голос, разноцветные амулеты, рыжие волосы, перехваченные черной повязкой...

   - Кимри, - прошептала Нима.

   Он остановился перед нами, улыбнулся и протянул руки, словно хотел меня обнять, - но тут же вскинул ладони и сказал, смеясь:

   - О, я совсем забыл, мы же враги теперь!

   Кимри говорил так насмешливо и беспечно, словно это была детская игра или шутка.

   Мне было все равно сейчас, кто он, я хотел знать лишь одно.

   - Где мой учитель? - спросил я.

   - И правда, где? - Кимри развел руками. - Все волшебники здесь!

   Я увидел их.

   Они подходили, один за одним, останавливались рядом с Кимри. Каждого из них я знал всю свою жизнь, жил рядом, пел вместе с ними, встречал рассвет у ручья. Ора была здесь, смотрела на меня печально, ветер играл ее черными рукавами. Здесь были Шэтар и Рити, Фиэлти и Арма. Даже старая Мили - разноцветные ленты по-прежнему были в ее волосах, но запястья скрывали черные повязки.

   Почти вся Роща собралась сегодня на площади.

   Я чувствовал, что земля вот-вот уйдет у меня из-под ног, небо обрушится, и я проснусь.

   - Где остальные? - спросил я. - Где Зертилен?

   Кимри покачал головой.

   - О, Эли. - Он не смеялся больше. - Ты же знаешь мою песню. Она убивает только врагов.

   - Вы убили его! - закричала Нима.

   Я знал - я должен что-то сделать, напасть, отомстить, погибнуть. Но я не мог шелохнуться. Нима плакала, я держал ее за руку, молчал. Моя душа оледенела, мир вокруг стал обрывками сна.

   - Я говорил тебе, не уходи из Рощи! - сказал Кимри. - Мы все говорили тебе! Если бы ты только не ушел, если бы ты остался...

   Он замолк, не договорив.

   Площадь затихла. Волшебники расступились, и я увидел высокого человека в черном, - он шел к нам, ветер рвал его длинные волосы, швырял на глаза.

   Не дойдя пары шагов, он остановился, взглянул мимо меня и сказал:

   - Лаэнар!

   - Мельтиар! - ответил Лаэнар, и ужас в его голосе полоснул меня, заставил очнуться.

   Но я не успел ничего сделать, ничего сказать, - наверху громыхнули выстрелы.

34.

   Я увидела Лаэнара.