Предвестники конца: Развеивая золу

Пробежка с привязанными к ногам грузами, прыжки через завалы и лазанье под узкими проходами сменялись стрельбой из лука, чья тетива прорезала через перчатки. Месяц Торри выдался сильно морозным и снежным, а потому Сигрид достала лыжи и отправила нас в лес, обучая скольжению по склонам. Я падала, катилась кубарем с возвышенностей, стирая руки в кровь, Лив же держалась молодцом, походя на истинную Скади. Но Сигрид, видя её успехи, лишь кричала, что этого недостаточно, а в последний раз, когда Бьёрнсон, дрожа от холода, трижды промахнулась стреляя из лука, мать и вовсе придумала ей извращённое наказание: она забрала у дочери всю её обувь и позволила ходить только в отцовских сапогах. Вечные мозоли стали собратьями для Лив, которой приходилось надевать несколько чулок, чтобы не замерзнуть, но те постоянно сползали, натирая кожу. Возможно, Сигрид так старалась закалять характер дочери — выходило дурно: в её зелёных глазах всё чаще сверкали слёзы.

— Астрид, ну же!

Собравшись с силами, я нехотя разлепила веки и сжала протянутую ладонь, вставая напротив Лив. Огненные волосы прилипли ко лбу, а коса разметалась под плотным капюшоном. Она была выше и крепче меня — истинная дочь двух прославленных воинов.

— Ты ведь следила за ударами и уклонялась, — нахмурилась Лив. — Я перестаралась?

Она виновато посматривала, как я потираю ушибленное запястье, на которое пришёлся порывистый удар деревянного меча — к настоящим мы не рисковали притрагиваться без присмотра.

— Нет, ты тут не причём, — покачала головой, поправляя снаряжение и готовясь к очередному спаррингу.

— Тогда всё дело в голове, да? Опять?

В хвойных глазах Лив беспокойство соперничало с любопытством. С той поры на пристани амулет на шее периодически вспыхивал жаром Муспельхейма, а перед глазами мерцали нити, опутывающие людей и всю округу.

Мои приступы происходили всё чаще, и скрывать их от Лив стало бесполезно: я падала без чувств во время боя, едва начав. Сигрид измывалась, называя меня обделённой и жалкой бездарностью, раз срамлю прославленное имя отца. «Боги отвернулись от Герды, когда она рожала такое ничтожество, как ты!» — кричала она, нависая надо мной, лежащей на земле с колчаном стрел в руке. Рефил просил Сигрид быть мягче, но это лишь распалило жар низвергнутой валькирии. В её глазах я была не ведьмой, а немощной девчонкой, которая не выдерживала нагрузок, а значит, следовало тренироваться усерднее и больше.

— Я контролирую себя, не думай, — отмахнулась, удобнее сжимая меч.

Лив покачала головой:

— Это ненормально, Астрид.

— И что ты предлагаешь? Моего сокола застрелят, кошку освежуют, а разноцветную шкуру станут использовать как подстилку холодными ночами, стоит отцу услышать ещё раз про сейд, магию и вёльву. Хорошая участь, не правда ли? — вспылила я. — Так что просто помоги закончить на сегодня и разойдёмся по домам.

Лив, не найдя ответа, кивнула, расправляя плечи, и бросилась в атаку, заставляя меня смазано блокировать удары и уворачиваться от мелькающего перед глазами меча. Она нещадно теснила к забору, но ноги её путались, давая преимущество. Прокрутившись на месте, я нырнула под левую руку и ударила Лив по спине, заставляя пасть на колени. Вскочив на ноги, она ринулась вперёд и рубанула мечом, но промазала. Мы закружили друг напротив друга, подбирая ритм и пытаясь предсказать удар. Лив двинулась первой, сокращая расстояние. Удар, а за ним ещё и ещё. Она двигалась быстро, вынуждая отступать, едва успевая парировать. Я вновь закружилась, ускользая от серии атак, и выпад в сторону, однако Бьёрнсон не сбавляла ритма и ударила вблизи со всей силы. Клинок промелькнул перед глазами, поворот влево, приближаясь к ней — напрасно, меч вкось прошелся по груди. Я закусила губу — терпимо. Поворот вправо в попытке не сбить дыхание, и отразила удар в живот. Снова закружились, отбивая удары, но боль коснулась затылка, заставляя меня оступиться. Блок выходил всё хуже и хуже, и я путалась в ударах Лив. Обернулась, но поздно: она ударила мечом по плечу, прошлась по животу и размахнулась для удара по шее.

— Медленно! — рявкнула Сигрид. Проклятие, Тьяции её унеси — как не вовремя. — Думаешь, на поле боя тоже сможешь так вертеться, будто танцуешь? Там инстинкты решают! Удар, удар и ещё раз удар, пока кровь противника не ублажит твои глаза! Поняла?!

Сигрид выбила из рук дочери меч и нависла над ней, заставляя Лив потупить взгляд. В отличие от вечно следующей правилам Идэ, Сигрид не носила платка и шапок, наплевав на заветы для приличных жён и позволяя огненным волосам развеваться на ветру. Лив походила лицом на мать: волевой подбородок, брови в разлёт, зелёные глаза и едва приметная россыпь веснушек. Но кривой шрам, что рассёк губы Сигрид слева, пугал, в особенности, когда она скалилась. Говорили, что это единственная травма воительницы, но я сомневалась: невозможно столько лет воевать и получить лишь один порез, пускай такой уродливый и глубокий.

— Но разве сейчас не тренировка? Нам ведь надо оттачивать удары и понять мастерство друг друга? — робко пролепетала Лив, вжимая шею как гусыня.