Предвестники конца: Развеивая золу

— Чтобы оценивать ваши навыки, есть я. Как ты можешь здраво судить о её мастерстве, если сама пляшешь, будто жениха на пиру ищешь?! Что, думаешь сможешь так подцепить кого-то? Сено помять захотелось?

Отчего Сигрид разбрасывалась такими мерзостями — я не знала, но глядя на трясущуюся Лив, молчать не могла:

— Госпожа, вы отошли, а мы решили не терять времени впустую. Разве не ваша мудрость, что только регулярные тренировки сделают нас сильнее?

Сигрид медленно обернулась, прищурив взгляд.

— Язык слишком длинный, раз за зубами держать сложно? Могу подрезать. Перечить удумала и колкостями бросаться? Совсем страх потеряла? Ах да, запамятовала! Матери-то у тебя не было, а от всех нянек ты сбегала. Откуда тебе знать, что молчать надо, пока к тебе старшие не обратятся.

Пальцы вцепились в древко меча — она просто игралась, выбивая эмоции, и если поддаться, то после никогда не смогу избавиться от её речей.

— Что, язык прикусила? То-то же, знай своё место, немощная, — взгляд её полнился презрения. — Ты сапоги мои целовать должна, благодаря за то, что я решилась взять тебя в воспитанницы. Идэ много болтает, а уж слухов про тебя предостаточно, ведьма прокажённая. Так что я выбью из тебя дурь, что полоумная старуха привила.

Я старалась дышать глубоко, представляла себя листочком, гонимом отсюда далеко-далеко, но яд, которым плевалась Сигрид, всё же достигал сердца. Слышал бы её сейчас вечно занятой Рефил, так она бы и слова против Линн не проронила, боясь оскорблять тётку хирдмана.

Вдруг Сигрид усмехнулась, проходясь по мне оценивающим взглядом, и оттолкнула Лив, вставая в боевую позу напротив.

— Не хочешь времени терять напрасно, значит. Сразись против меня, — жуткий оскал исказил её лицо, выдавая зверское нутро.

— Но ма… госпожа, разве это… — промямлила Лив. Она всегда обращалась к Сигрид только как к госпоже, словно слово «мама» оскорбляло воительницу.

— Молчать! — рявкнула Бешеная, буравя дочь презренным взглядом. — Совсем распоясалась! Прочь от меня.

Сигрид схватила деревянный меч и принялась обходить по кругу, заставляя понять, что иного выхода кроме как сражаться у меня нет. К забору стали подтягиваться любопытные воины, которые лишь хмыкали, предвкушая мой скорый позор. Лив замерла в углу и сочувствующе поглядывала, будто пытаясь извиниться за поведение матери.

Движения Сигрид были быстрыми и прыткими: она игралась и забавлялась моими попытками сопротивляться. Короткий выпад вперёд заставил меня отпрыгнуть. Сигрид вновь обошла, скалясь, и поманила рукой нападать. Взмах наотмашь, но промазала — выбилась из ритма Бешеной. Нырнула под руку воительницы, крутой финт и поворот, развернувшись, ударила резко вправо, но наставница оказалась слева и рубанула по спине. Я упала на колени и даже не успела перекатиться в сторону, как Сигрид подняла меня за воротник, довольно улыбаясь:

— Слабая и бесполезная, — хватка её рук была крепкой, а в глазах разгоралось презрение. — Вставай, сражайся снова!

И, оттолкнув к забору, она прокрутила меч, готовясь напасть вновь. Она прыгнула, заставляя прокатиться по ледяной снежной земле. Бешеная целилась в голову, я перевернулась и вскочила на ноги, проворачиваясь на месте и меняя направление удара, прыгнула и сильно замахнулась на руку противницы. Сигрид зло усмехнулась и завертела мечом, будто топором. Я попятилась, пытаясь идти полукругом, но наставница наплевала на тактику и разбежалась, намереваясь атаковать по голове. Я нагнулась, глубоко дыша, и хотела ударить по спине наставницы, наплевав на правила, но воительница была быстрее. Она извернулась, нанесла удар в плечо и вновь повалила на землю.

— Вставай! Я научу тебя сражаться. Будешь харкать кровью, но отразишь мои атаки, — взревела Сигрид, вновь хватая меня за воротник.

И вновь удары, смазанные движения и сбитое дыхание. От четвертого падения мне стало плохо: было ли следствием удара или же защитной реакцией сейда — не знаю. Тело вдруг начало бить крупной дрожью, перед глазами потемнело, а руки запылали. Амулет точно пульсировал, и я почувствовала, как в груди будто собирается магический шар, но жар его был настолько мощным, что стало дурно. Очередной приступ накрывал, а Сигрид кричала и кричала.

— Мама, перестань! Ты убьёшь её, — Лив не выдержала и схватила Сигрид за руку. — Хватит, прошу. Она не выдержит.

Её голос звучал будто со дна моря: далеко и искажено. Я попыталась встать, но вновь упала. Возня, брань, а затем птичий клич и звонкий крик. В один миг меня накрыла тьма и тишина, утаскивающая липкими лапами в пропасть.

Не знаю, сколько пробыла без сознания, но очнулась от прохлады тряпки на лбу. Я лежала на жесткой скамье в бараке, пропитанном потом и элем.

— Осторожнее, — Лив помогла сесть и протянула мой бурдюк с водой.

Ряд лавок с поваленными одеялами и шкурами стояли вперемешку с сундуками, на стене висели рядами щиты, топоры и мечи. На столах валялись объедки трапезы, а кружки с липким слоем громоздились в стороне.

— Спасибо, — вода приятно смочила горло. — Что произошло?

Лив тяжело вздохнула и уселась подле: