Предвестники Мельтиара

Слезы хлынули снова, я слышала свой голос, я кричала, звала Лаэнара и рыдала. Мир накренился мне навстречу, я упала на пол и замерла.

Я лежала с закрытыми глазами, прижималась к холодной плите. Было тихо – я не слышала уже ни своих рыданий, ни звука ветра. Мгновения растянулись, стали бесконечными и пустыми.

Но потом меня вновь окружил жар темноты. Мельтиар вернулся. Он поднял меня, прижал к себе. Я чувствовала, как его сила течет сквозь меня, словно небесная река. Эта река была сейчас бездонной и черной.

– Все будет хорошо, – прошептал Мельтиар.

Война начнется раньше. Его голос прошел через мое сердце, отзвуком флейты пронзил мысли. Я знала: эти слова не только для меня – их слышит каждый предвестник Мельтиара. Каждый воин в городе и каждый скрытый, живущий среди врагов. Война начнется совсем скоро. Будьте готовы – каждый день, каждый час.

– Мы победим, – сказал он вслух. – И мы вернем Лаэнара.

Я закрыла глаза и кивнула.

Мельтиар прав.

Он прав всегда.

23

Я думал, что тайный город врагов не отпустит меня, каменный колодец закроется, стены сожмутся, замуруют выход. Я был ослеплен, переполнен и исчерпан – волшебство звенело в каждом глотке воздуха, песни мчались сквозь меня, и моя собственная песня кричала, рвалась за каждой из них.

Но никто не остановил меня.

Мы вырвались наружу – там царила тишина, словно и не было сражения. Лишь пустынные черные горы, небо, ледяное и звездное, и песня полета, дрожащая во встречных ветрах.

И совсем близко – моя лодка.

Я позвал ее беззвучно, и осколки напева вспыхнули в душе, потянулись к ней. Лодка выскользнула из сплетения волшебства, появилась под нами. Я увидел Джерри и Рилэна, услышал, как они зовут меня: разорванные ветром слова уносились вниз, к черному колодцу, таяли в глубине.

Внезапно тело затопила усталость, небо стало шатким, звезды качнулись. Тин сжимал мою левую руку, а правой я держал врага за плечи – один был ранен, другой умирал, и их боль схлестывалась в моем сердце. Мир все еще пел за меня, браслеты несли меня сквозь потоки, но я знал, что скоро разожму руки или потеряю сознание.

Но лодка устремилась ко мне, к сердцу моей песни – серебристая и легкая, пропитанная магией, она качнулась и поймала нас, как ловят птицу в раскрытые ладони.

Я упал на дно, отпустил врага и едва почувствовал, как Тин разжал руку.

Рилэн обернулся, и я крикнул:

– В Атанг! Скорее!

Я зажмурился и запел – всего несколько звуков, торопливых, дрожащих на ветру, – и песня теней вновь окутала нас, мы слились с небом, растворились среди звезд, стали невидимыми для врагов.

Когда я открыл глаза, мы уже летели на восток. Рилэн не оборачивался, сидел, склонившись над рычагами управления. Должно быть, изо всех сил пытался заставить лодку не плыть, а мчаться, но она не слушалась, не ускоряла ход. Нужно было помочь ему, взять весло – но сейчас я не мог это сделать.

Тин полулежал на корме, зажимал рану скомканной курткой. Я чувствовал запах крови, звон боли. Но это просто рана, я успею вылечить ее, а время врага истекает.

Джерри тормошил меня за плечо, и я кивнул, попытался без слов показать, что со мной все в порядке.

– Что случилось? – спросил Джерри и указал на Лаэнара. – Зачем он здесь?

– Надо убить его, – выговорил Тин. Его голос был надтреснутым, затуманенным болью. – Он больше не нужен.

Мы не можем убить его. Я обещал: он будет жить.

Я обещал Арце.

– Он должен жить, – повторил я вслух и запнулся, подбирая слова. – Он наш заложник.

Роща сейчас казалась такой далекой – я не мог окунуться в воспоминания, зачерпнуть из них тепло и свет, а своих сил у меня почти не осталось. Но если волшебство взрезает сердце – его ничто не удержит. Я глубоко вздохнул, и песня зазвучала, поплыла, окружая врага. Стала волнами: сперва тихие, они разбивались пеной о край души, но с каждым мигом крепли, превращались в оглушительный шквал.

Это шквал затопил врага, яд раскалился, изменился, ринулся сквозь его мысли – помчался, сметая все на своем пути, всю прежнюю жизнь, счастье и горе. И так же внезапно схлынул, затих, оставив врага в забытье, лишенном сновидений.

Враг спал, как спит человек после тяжелого дня. Но сияющие росчерки отравы исчезли, и дыхание успокоилось.

Я выполнил обещание, он будет жить.

Не дожидаясь расспросов, я взял Тина за руку и запел песню исцеления. Она забрала остатки моих сил, и, сев на корме, возле рулевого весла, я почувствовал себя прозрачным и невидимым, как ветер в моих снах.

Тин благодарил меня, Джерри спрашивал о чем-то, но я не мог ответить. Молча сжимал весло, смотрел вперед и ждал, когда небо начнет светлеть, окрасится рассветом. Но ночь не уходила, сияла мириадами звезд. Млечный Путь качался над головой, звал к себе.