Прекрасная и несчастная пленница (СИ)

  Она вам даже слова не скажет плохого, потому что без языка! - Капитан Thomas из толпы дал покупателю ценный совет, как обращаться с ненужными женщинами. - К сожалению, товар продается с нагрузкой! - Капитан Thomas рассмешил толпу до блевоты.

  Virginie Albertine de Guettee окончательно поняла, что нагрузка, это - она!

  И осознание своего места в ряду рабов сразу превратило восемнадцатилетнюю леди в восемнадцатилетнюю опытную рабыню.

  Опыт - не ум, но и он пригодится.

  Покупатель толстыми пальцами раздвинул челюсти Virginie Albertine de Guettee, пощупал обрубок ее языка, попытался расшатать зубы, но зубы стояли насмерть, и толстый старец с удовлетворением потрепал Virginie Albertine de Guettee за щеку.

  Он позволил своим рабыням одеться, а затем поднес к левой ноздре графини тонкий шелковый шнурок, который хорош как для удушения, так и для парадной одежды.

  - Меня зовут Юлий, и я твой господин до конца дней, надеюсь, что до конца твоих дней, а не моих! - Толстый указательный палец Юлия залез в ноздрю Virginie, ничего не нашел в ней постороннего и поднёс кончик шнура. - Вдохни в себя веревку.

  Если не получится, то я затяну верёвку вокруг твоей шеи! - Юлий подтвердил догадку графини о многоцелевом назначении шнурка.

  Virginie Albertine de Guettee не понимала, зачем ей вдыхать веревку, но пойти против воли своего хозяина - звучит дико, поэтому пока не страшно - не посмела.

  Она с силой, со свистом втянула шнурок в ноздрю, и он провалился в горло.

  Virginie Albertine de Guettee закашлялась, подавилась, и на глазах выступили слезы боли.

  Старик Юлий опять залез пальцами ей в рот, о глистах и болезнетворных бактерия на пальцах уже думать поздно, подцепил кривым ногтем конец шнурка и через рот вывел его наружу.

  Верёвка входила в ноздрю и выходила изо рта.

  Юлий оба конца связал, взял в руку и повел молодую красавицу на привязи, как старую ослицу.

  С удивлением и обидой Virginie Albertine de Guettee отметила, что пиратку старый развратник не привязал шелковым шнурком через ноздрю и рот, а шел с ней под руку, как заботливый супруг.

  Virginie утешала себя, что она более ценная рабыня, и старик Юлий боится, что потеряет ее, поэтому привязал.

  "Счастье, что мои прежние знакомые меня не видят сейчас!" - Virginie Albertine de Guettee надеялась на сохранение в тайне ее положения, но не могла даже представить, что ее соотечественник виконт Мопассан узнал ее, но денег не хватило купить, как рабыню, и теперь виконт усмехается в тонкую мушкетерскую бородку.

  Он помнил, как катался с Virginie Albertine de Guettee по Женевскому озеру, и молодая дерзкая красотка осыпала его шутками, насмехалась над его возрастом и тонкими гусиными ногами, окатывала ледяными брызгами презрения и воды.

  После прогулки виконт Мопассан простудился, но обиднее всего казалось ему, что графиня Virginie Albertine de Guettee не пожелала с ним дружить тайно, без свидетелей.

  Вот теперь он отомщен, хотя и чужие руки мучают графиню, но месть сладка, даже, если исходит от грязных работорговцев.

  Виконт загадал, что через месяц нанесет визит нынешнему хозяину графини Virginie Albertine de Guettee и за бесценок выкупит ее для себя.

  А то, что через месяц Virginie Albertine de Guettee надоест любому, виконт не сомневался, как и был уверен, что сам доведет ее до смерти.

  Графиня, разумеется, не видела виконта Мопассана, она видела только свою судьбу и не дальше, чем на один час.

  Ее и пиратку провели в ворота, и железные створки захлопнулись, как вставные челюсти палача.

  Звенели цепи, скрипели подъемные механизмы, стучали задвижки на воротах.

  Перед Юлием, в ожидании приказа, склонились два слуги - длинный и короткий, как черное и белое.

  - Госпожу Perla, - старик надавил на слово "госпожу", раздеть, искупать, натереть маслом розы, одеть в лучшее, накормить и подготовить к вечерним танцам в моем приемном покое.

  Каждое ее желание исполняйте, как мое! - К удивлению всех старик Юлий поклонился пиратке.

  - Господин, а с этой, куда ее прикажите? - Слуга уловил интерес хозяина к Perla и безразличие к Virginie, поэтому небрежно кивнул в сторону графини.

  Его женские сальные закаменевшие волосы больно ударили Virginie по сердцу под левой грудью.

  Графиня приметила тонкую жилку на шее слуги, жилка билась, словно червяк под кожей, хотелось зубами порвать эту жилу, чтобы мигом выплеснула кровь слуги, который не уважает женщин.

  - Эта? Пусть походит, погуляет, а позже я найду ей применение! - Самодовольный старик даже не называл графиню по имени, обращался в третьем лице, говорил в пустоту вместо того, чтобы осыпать ее комплиментами.

  Графиня Virginie Albertine de Guettee осталась одна посреди каменного колодца.

  Стоять на виду - опасно и стыдно, потому что все поймут, что ею никто не интересуется, и сразу статус графини упадет ниже точки замерзания.

  Virginie Albertine de Guettee подняла с камня книжку с картинками, картинки оказались непристойные, но что еще ждать от дома, которым владеет сладострастный умирающий старец.