Прекрасная и несчастная пленница (СИ)

  Вы можете продавать меня, сколько захотите, а я, как неразменная гинея, буду к вам возвращаться. - Доводы показались графине гениальными.

  Хоть на некоторое время отсрочить рабство.

  - С вами сложно, Virginie, а мы все упрощаем!

  Примите вашу Судьбу на свои плечи! - Капитан Alexandre снова отвел взгляд, сделал вид, что с интересом рассматривает кучу лошадиного навоза: - Пора, вас ждут прекрасные тела! - Капитан указал направление и повел графиню и друзей к деревянному помосту для выставки рабов, он же - эшафот, место казни.

  На досках уже томились в ожидании, когда их купят или отрубят голову, трое мужчин и одна девушка.

  Старый африканец и молодой ахалтекинец обнажены, ладонями прикрывали низ живота от алчных взглядов горожан.

  Девушка тоже голая, но она не стеснялась своей наготы, держала подбородок высоко, а кулаки упирала в талию.

  Ее разглядывали без интереса, потому что девушка худая, как стиральная доска, ребра выпирали, и лишь небольшие пятна указывали на девичью грудь, которая, возможно, когда-нибудь вырастет после дождя.

  С третьего мужчины охранники сдирали дорогой камзол и красные шелковые панталоны.

  Туфли с серебряными пряжками уже отняли в фонд устроителей аукциона.

  Мужчина потел, потому что необычайно толстый, и визгливо кричал, пугая ослов и голубей:

  - Я министр! Меня нельзя продавать!

  Мой Король из-за меня объявит вам войну! - получил от стража пинок, упал к ногам африканца и затих.

  Капитан Alexandre воспользовался тем, что Virginie Albertine de Guettee с удовольствием наблюдала пьесу на сцене, и подтолкнул графиню к двум стражам в желтых балахонах.

  Perla пошла на доски сама, с гордо поднятыми грудями.

  Virginie Albertine de Guettee не сопротивлялась, она ступала будто по ватному снегу, мало что понимала, но много чувствовала.

  Появление платиновой блондинки и ее камеристки расшевелили торги.

  Трех рабов и худую девушку, чтобы не мешали большим деньгам, сразу продали оптом за пять драхм.

  Новых рабов увели, и долго еще были слышны крики толстого раба "Я министр", и худой девушки озлобленные вопли "Руки убери, козел!".

  На помост выходили потенциальные покупатели и ощупывали ткань платья Virginie Albertine de Guettee.

  Графиня загадала, что ее купит высокий статный господин с благородными чертами лица и шикарными седыми усами до пояса.

  С ним можно даже замуж пойти.

  Когда Virginie Albertine de Guettee решила, что покупатели договорились с торговцами, ее неожиданно раздели, да так быстро, с нежностью и бережно, как не смогла бы ни одна служанка.

  Только что благородная Virginie Albertine de Guettee стояла во многих одеждах, а теперь ее наготу прикрывают лишь волосы.

  Графиня, неожиданно для себя, застыдилась наготы, впервые, и, осмысливая это чувство, поняла, что раньше свободно разгуливала обнаженаня там, где хотела, когда хотела и среди тех, кого, хотела, и ей не было стыдно.

  Но сейчас смущение выступило на лице, зажгло зарею щеки.

  Когда поступаешь по своей воле, то - естественно, но если тебя заставляют, принуждают, то не нравится никому.

  Ее раздели насильно, не по ее желанию, поэтому она сгорала от стыда.

  Virginie Albertine de Guettee опустила взгляд на кончики пальцев на ногах, руками прикрыла то, что смогла накрыть, а накрыли маленькие ладошки почти все ее маленькие причины для стыдливости.

  Краем глаза графиня отметила, что пиратка Perla небрежным жестом отослала пиратов в место их рождения, и грациозно разделась сама, выполза из немногочисленных одежд, словно змея из старой кожи.

  По толпе покупателей и зрителей прошла волна восторга, стали прибывать новые любопытные.

  Торги за тела двух девушек начались, Virginie Albertine de Guettee пропускала цифры мимо ушей, она понимала, что основной торг идет не за нее, а за пиратку, за ее подложную камеристку.

  Два капитана рассчитывали, что основным блюдом на рынке рабов станет Virginie, а Perla исполняет роль ее камеристки, но вышло наоборот, графиню воспринимали, как досадное дополнение к пиратке.

  Virginie красивая, утончённая, но ее прозрачную худобу может оценить только благородный рыцарь, а грудастую Perla оценит каждый.

  Графиня через туман разглядывала красные лица покупателей, и торгаши казались ей свиньями.

  - Двадцать гиней за ноги красотки!

  - Двадцать гиней и сто шекелей сверху за все остальное в ней!

  - Сто золотых драхм за тонкую талию! - Торговля шла, как на бойне, где забивают коров.

  Наконец, ужасные торги стали подходить к логическому завершению: за Perla и за графиню сражались два господина.

  Усатый красавец, на которого Virginie Albertine de Guettee сделала ставку, и плотного телосложения старик, без зубов, без чести, без совести и без правого уха.

  По закону подлости аукцион выиграл безобразный старик, потому что ему меньше времени жить осталось, и он брал от жизни всех, кого мог.

  - Зачем мне в хозяйстве графиня? - Старик пытался сбить конечную цену за двух девушек. - Она рабов смущать будет, и ее худоба пойдет мне во вред, скажут, что я не даю кушать своим женам.

  - Вы купите графиню, а потом убейте ее, задушите на конюшне, разорвите лошадьми!