Прекрасная незнакомка

— Привет, Кэ, — первым начал Алекс. Хотелось спросить, чем объясняется столь долгий срок, понадобившийся ей, дабы явиться в больницу, но нельзя же было устраивать сцену в присутствии Аманды. Да и не надо: все его чувства, всю его ярость легко можно было прочесть во взоре.

— Привет, Алекс. Очень мило, что ты прибыл с Запада.

— Очень мило, что ты прибыла из Вашингтона. — Первый раунд. — Видать, очень была занята. — Аманда смотрела на них, и Алекс заметил, как она побледнела. Помявшись минуту, он вышел из палаты. Когда в скором времени Кэ появилась оттуда, он поджидал ее в нише нижнего холла. — Надо минутку переговорить с тобой.

Она взглянула на него насмешливо:

— Я догадывалась, что ты не удержишься. Этакий нервный дядечка, невесть откуда примчавшийся в Нью-Йорк.

— Ты сознаешь, Кэ, что твоя дочь едва не умерла?

— В полнейшей мере. Джордж проверял ее историю болезни трижды в день. Если бы наступило ухудшение, я бы приехала. А то, если вообще стоит докладываться тебе, никак не могла.

— Почему же?

— У меня было две встречи с президентом. Ты удовлетворен?

— Не совсем. Значит, в День Благодарения?

— Правильно. В Кэмп-Дэвиде.

— Меня, полагаешь, впечатляет?

— Твое дело. А дочь моя, и только моя.

— Но не в том случае, когда ты уклоняешься от своих обязанностей, Кэ. Ей требуется куда больше, нежели заглядывание Джорджа в историю болезни. Ей нужны любовь, ради Христа, ласка, внимание и понимание. Господи, она ребенок, Кэ. Ее избили, изнасиловали. До тебя хоть доходит, что это означает?

— Вполне. Но что я ни делай теперь, ничего не изменишь. И два дня никакого значения не имеют. Ей всю жизнь переживать это.

— И какую долю этого времени намерена ты посвятить ей?

— Не хрена тебе в это соваться.

— У меня созрело другое решение. — Стальным был его взгляд.

— Как это прикажешь понимать?

— Я ее увезу с собой. Сказали, в пятницу ей можно будет уехать.

— Черта лысого. — Кэ Вилард сверкнула глазами. — Попробуй хоть куда-то забрать ребенка, и я упеку тебя в тюрьму за умыкание моей дочери.

— Змея ты. — Его глаза сузились и сверлили ее. — Надлежит заметить, уважаемая, что если ты не полностью пока готова ответить по обвинению в дурном обращении с ребенком, то на твоем месте ничего бы подобного не затевал. Умыкание, ишь ты.

— Что значит дурное обращение?

— То самое преступное неисполнение обязанностей.

— И ты вправду надеешься провернуть этакое? Мой муж — один из выдающихся хирургов Нью-Йорка, крупный филантроп, так-то, уважаемый Алекс.

— Отлично. Докажи это суду. Тебе это по вкусу, не так ли? Газетам достанется сенсация.

— Сукин ты сын. — Наконец-то начала она осознавать его замысел. — Так что у тебя на уме?

— Никаких сложностей. Аманда едет в Калифорнию, со мною. Надолго. И если тебе придется дать разъяснения твоим избирателям, то скажешь, что с нею произошел тяжкий несчастный случай и что она нуждается в основательном отдыхе в теплом климате. Вот и весь фокус.

— А что я скажу Джорджу?

— Это твои проблемы.

Она взглянула на него, чуть не до смерти разочарованная:

— Ты это всерьез?

— Да.

— Отчего бы?

— Потому что люблю ее.

— А я, по-твоему, нет? — Вид у нее был скорее раздраженный, чем уязвленный.

Алекс тихо вздохнул:

— По-моему, у тебя нет времени любить кого-либо, Кэ. Кроме, пожалуй, избирателей. Тебя заботит, проголосуют ли они за тебя. Не знаю, откуда в тебе этот зуд, и знать того не желаю, честно сказать. Но мне ясно, что для девочки это вредоносно, и я не допущу… не разрешу тебе.

— Собрался спасти ее? Как трогательно. А не кажется ли тебе, что пользительней употребить твою неприкаянную эмоциональную энергию на взрослую женщину, а не на семнадцатилетнюю девушку? Все это слегка болезненная затея, а? — Но искренней взволнованности в ней не было, и он отдавал себе в том отчет. Просто Кэ дьявольски взбесилась, что выхода у нее нет.

— Не можешь, что ли, держать при себе свои паршивенькие инсинуации, вместе с расчетами насчет моей экс-супруги.

— Это тут не причем. — Она явно врала. — Мудак ты, Алекс. Играешься, ровно Аманда.

— Изнасилование что, тоже была игра?

— Возможно. Я пока не разобралась в подробностях. Возможно, ей самой того хотелось. Чтоб пришло спасение в лице ее могучего обаятельного дядюшки. Возможно, в том состоял весь умысел.

— Ты, похоже, тронулась.

— Да? Ну, Алекс, меня твои словечки не проймут. Ладно, дозволю тебе немного поиграться. Может, ей это пойдет на пользу. Но я намерена забрать ее назад через месяц-другой, тут и конец всему. Так что, если надеешься удерживать ее дольше, то это у тебя крыша поехала.

— У меня? Значит, ты готова явиться по обвинению, которое я упомянул?

— Ты это не сделаешь.

— Не искушай меня. — Они стояли друг против друга, одинаково поглощенные своим антагонизмом. На сей момент победа была за Алексом. — Ежели здесь обстановка не изменится в корне, Аманда останется у меня.

— Ты растолковал ей, что задумал спасти ее от меня?

— Еще нет. До сегодняшнего утра ее трясло в истерике.

Кэ ничего на это не сказала, и ядовито зыркнув напоследок, собралась уходить. Чуть задержалась, чтобы пронзить брата злокозненным взором.