Прекрасное и истина

[Не первый раз употребляемое Аленом выражение (см. эссе «Платон») – l’âme des âmes – можно перевести и как «сущность, сердцевина душ». Вероятно, в нем, как и во всей фразе в целом, следует усматривать ассоциацию с идеями метемпсихоза, которые, как известно, разделял Платон.]

продолжает свои странствия.

Диоген

Диоген – это другой ученик Сократа, который не испытывал почтения ни к чему.

[Ср.: «Ко всем он относился с язвительным презрением»[145].]

Поэтому он и был назван псом, а его школа – школой киников.

[Существуют разные объяснения как причин использования слова «киники» в качестве имени представителей, вероятно, наиболее экстравагантной школы за всю историю философской мысли, так и его происхождения. Некоторые, по словам Диогена Лаэртского, считали, что оно дано «в насмешку»[146] над поведением последователей этого специфического учения, чьим признанным основоположником является Антисфен (а не Диоген). В связи с этим даже высказывались сомнения в теоретической самостоятельности кинизма, поскольку объединяющей чертой киников предлагалось считать всего лишь их экстравагантный образ жизни. В то же время они сами не протестовали против того, чтобы их называли «κυνικός» – «собачьими» философами, а Диоген именовал себя Истинным Псом («Я собака Диоген» ответил он Александру Македонскому, отрекомендовавшемуся как «Я – великий царь Александр»), что, по аналогии с жизнью бездомных собак, вероятно, должно было соответствовать крайнему аскетизму повседневного существования как его, так и всех его единомышленников. Наконец, Диоген Лаэртий приводит еще одно мнение, которое можно рассматривать как вариант возникновения названия «собачья философия» и которое связывает его с именем гимнасии Киносарге (буквально «Зоркий Пес»[147]), существовавшей при храме Геракла, где Антисфен и проводил свои беседы со слушателями.]

Но не менее верно и то, что здесь в конденсированном виде заключена стоическая душа.

[Действительно, между киниками и стоиками очень много общего, а Диоген Лаэртский прямо говорит, что обе эти школы «…берут свое начало от Антисфена»[148].]

Диоген прекрасно понял, что для того чтобы владеть собой, необходимо владеть малым, что богатство делает нас приспешниками и рабами богатых и что если не вести себя вызывающе по отношению к мнению окружающих, то можно зайти слишком далеко, постепенно уступая то в одном, то в другом. В силу этого он, не считаясь ни с чем, демонстрировал свое презрение к богатству и к общественному мнению. И он вовсе не скрывал, что душевная твердость в данном случае значит больше, чем наука; поэтому он и издевался над Платоном.

[Имеется в виду то, что Платон стремился теоретически обосновать каждый из выдвигаемых им тезисов, в то время как Диоген был сторонником «прямого действия» (см. об этом ниже) и использования практики в качестве критерия истины.]