Прекрасное воскресенье для пикника

Доротея. Принеси, пожалуйста, швабру, Боди. Вода течет из-под двери ванной. Мисс Глюк затопила ванную комнату.

Боди. Что принести?

Элина. Швабру, швабру!

Элина направляется к двери спальни, но Боди отталкивает ее назад.

Боди. Стойте! Здесь! Остановитесь!

Боди хватает в чулане швабру и бросается в спальню.

Доротея. Видишь? Вода? Наводнение?

Боди. Ты сама сказала ей включить оба крана. СОФИ! Halte das Wasser ab[33], Софи! (Боди открывает дверь в ванную и засовывает туда швабру.) Вот, das Wust, das Wust[34], Софи!

Доротея (сама себе). Это невероятно, я просто не могу поверить! (Она обращается к Боди, которая возвращается в гостиную.) Подожди. Я, наконец, поняла всю правду. Звонки Ральфа перехватывались. Он постоянно звонил мне, а ты все время лгала мне, что он не звонит.

Боди. ЛГАЛА ТЕБЕ —?

Доротея. Да, ЛГАЛА! (Она направляется к двери спальни.) Элина, не могли бы теперь вы следить за этим телефоном?

Элина(пересекая гостиную, идет к двери спальни). Боюсь, Доротея, что его так можно сглазить, и он вообще никогда не зазвонит!

Из спальни появляется Боди. Они вместе с Элиной возвращаются в гостиную в то время, как Доротея возвращается к постели, захлопнув за собой дверь.

Элина. Что за вид из этого окна, полная безжизненность — Ах нет, живая душа, голубь! Сейчас улетит — лишь на мгновенье задержался в этой пустыне…

Антракт

Действие второе

Эта же декорация. Луч света слева выхватывает ту часть спальни, где Доротея, сидя за туалетным столиком, размягченная коктейлем из мебарала и хереса, произносит монолог.

Доротея (делая большой глоток хереса). Лучшие годы моей юности были выброшены, растрачены на бедного Джеймса Хатвея. (Берет его портрет с туалетного столика и с закрытыми глазами отшвыривает в сторону.) Не то, чтобы «растрачены», а безрассудно отданы. Даже не уверена, что это была любовь, да и без брака — разве это настоящая любовь? Скорее, это дань его таланту — ранним успехам… музыкального вундеркинда. Учеба в Джулиарде, в пятнадцать лет концерт в сопровождении симфонического оркестра Нэшвила. (Она отхлебывает херес.) А эти неловкие вечера на веранде у тетки Бель в Мемфисе! Он говорил: «Выключи свет, чтобы не привлекать мошкару». Я выключила. Он прижимал меня так крепко, что у меня перехватывало дыхание… Затем сразу отпускал и откидывался назад, хрипло дыша. В свете газового фонаря на углу, пробивающегося через кусты глициний, невозможно было не заметить… мисс Глюк, ДА ВЫТРИТЕ ЖЕ ВЫ!!!

Мисс Глюк, которая робко приоткрыла дверь ванной комнаты, показалась со шваброй в спальне, поспешно исчезает из нее.

Наконец я набралась храбрости поговорить о беде — Харвее — с нашим домашним врачом, ненавязчиво, но достаточно решительно. «Оставьте ему его музыку, отпустите его», — сказал он.

Швабра мисс Глюк снова высовывается из ванной.

Мисс Глюк, Я СКАЗАЛА ЖЕ ВАМ, ВЫТИРАЙТЕ, ОСТАВАЙТЕСЬ В ВАННОЙ, ПОКА НЕ ВЫТРЕТЕ ВСЕ ДОСУХА. БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ!

Становятся видны Элина и Боди в гостиной.

Элина. Доротея пытается разговаривать с мисс Глюк?

Боди. Нет, просто сама с собой — Ведь это вы дали ей херес, чтобы запить таблетки мебарала.

Элина. Разговаривает сама с собой? Я бы не стала поощрять это.

Боди. Она не нуждается ни в каком поощрении, а что касается вас, кажется, вы бы никогда никого ни в чем не поощрили.

Доротея (в спальне). После Джеймса Хатвея мне ничего не оставалось делать, как заняться ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ.

Элина(которая переместилась к двери спальни, чтобы лучше слышать «признания» Дотти). О, то признание не для широкой публики!

Боди. Прекратите подслушивать под дверью. Лучше идите наблюдать за своим голубем.

Элина. И сколько это будет продолжаться?

Доротея. О, Боже, как хорошо, что Ральф Эллис не страдает этой болезнью — что он такой бешенно агрессивный.

Элина. На два часа у меня назначена встреча в Ля Дю!

Боди. Вот и отправляйтесь! Чтобы не опоздать!