Прекрасный белый снег (СИ)

Мешок дома Венька поставил в угол, туда же, не разбирая бросил сумку, загрузил в таз взмокшее бельё и минут десять простоял под душем. Потом растёрся жёстким полотенцем, вытащил из морозилки успевшую уже остыть бутылку пива, и погрустив немного под пиво с сигареткой, набрал номер своего кореша, Серёги.

Почти целый месяц он бухал с друзьями на весёлом, вечно полупьяном пляже, в местечке под много о чём говорящем названии Курорт, недалеко от Сестрорецка. Лето в тот год стояло на удивление жаркое, вода в заливе прогрелась просто до неприличия, и как-то так случилось, что друзья его тоже валяли дурака: кто-то работал до обеда, кто-то занимался коммерцией пару раз в неделю, а кто-то, как и Венька, и вовсе, по крайней мере летом, не работал.

Они набирали целыми мешками пиво, а случалось и портвейн, садились в полупустую к обеду электричку, играли в пьяницу и дурака, пили по дороге своё пиво, а иногда, бывало, хотя и не чересчур активно, знакомились с загорелыми весёлыми девчёнками, следующими в том же направлении. И вечером, с новыми уже сумками портвейна частенько оседали в холостяцкой Венькиной квартире, всё с теми же весёлыми, так удачно прокатившимися на пляж новыми подругами.

Он доставал свою гитару, устраивался на полу, пел свои грустные блюзы и рок-н-роллы, приличного тогда ещё Розенбаума, и Цоя, и Гребенщикова, и вместе со всеми глушил стаканами портвейн почти до посинения. И поздно ночью, когда все расходились кто-куда, строчил в свой маленький блокнотик пьяные стихи о чём-то глупом, ему лишь одному известном. Боль остаётся а любовь уходит, и о какой-то дурацкой последней электричке, о чье-то израненой душе, и ещё какую-то пьяную рифмованую муть. Почти до самого полудня он спал без снов, и просыпался на мокрой подушке весь в поту, и каждый новый день начинался тем же чем и предыдущий — походом за пивом в ближайший магазин. Так, в пьяном угаре прошла неделя, и другая, и ещё, и боль его начала потихоньку отступать. О Светке он теперь почти не думал, то что случилось с ним, совсем казалось-бы недавно, тоже вдруг стало безразличным, всё чаще он заглядывался загорелыми девчёнками на весёлом пляже, и как-то вечером, в один прекрасный день, внезапно понял, что совсем почти уже освободился. Теперь ему казалось совершенно бы вроде уже и всё равно, что там была за Светка, какие нахрен соломенные брови, какие к чертям собачьим вёдра внимательных глаз, и что там был за пшеничный дивный хвостик...

В один из тех весёлых полупьяных дней, на пляже, он встретил своего бывшего приятеля, Валерку, когда-то они оба учились в институте физкультуры, и на четвёртом, последнем курсе вместе проходили производственную практику. Он как и Венька был спортсменом, гимнастом, и тоже, естественно, вполне приличным раздолбаем. Так же сидел он с компанией каких-то бухарей, и они тоже глушили стаканами портвейн и так же пили пиво.

Валерка, как оказалось, больше года уже как челночил, мотался в Польшу, торговал на местных рынках. И по его словам, сейчас он подбирал команду своих парней, надёжных, ребят на которых можно положиться. В Поляшку он таскал какой-то, не сильно криминальный контрабас, но сам протащить через границу всё не мог, вот ему и требовались надёжные помощники, желательно, с учётом сложной в те лихие годы обстановки — спортсмены, или бывшие спортсмены. В итоге, под пивко старые друзья разговорились...

— Слушай, Вень, — говорил ему Валерка. — Ну ты чего, в бандюки теперь пойдёшь? Оно тебе к чему? Чтобы посадили через пару лет? Через неделю застрелили? Давай ко мне! Не пожалеешь!

— Да ну, — отвечал уже слегка поддавший Венька. — Прикалываешься... У меня и загранпаспорта-то нету...

— Так в чём проблема? — спросил Валерка так, будто проблем и в самом деле не было и нет, — сделаем на раз! Бланки приглашений у меня имеются, с подписями, печатями, всё как надо. В ОВИРе всё схвачено, решим... Ты как, на Старухе всё живёшь? Никуда не переехал?

— Да здесь, конечно, на Старухе. Хоть и переехал... Расскажу потом... Долгая история... — Венька недоверчиво и даже немного восхищённо смотрел на своего приятеля. — Ну ты даёшь, Валерчик! Всё схвачено... Ну ты даёшь...

— Да ладно, Веньчик, — как бы "смущённо" улыбнулся в ответ Валерка. — Работаем... Короче, подставляй стакан, пошли, в сторонке подымим. А то, — он оглянулся на свою весёлую компанию, — уши тут развесили...

Они отошли немного, присели на маленьком холмике на травку и продолжили.

— Короче, слушай, — сказал ему Валерка. — Предложение такое. Ты провозишь через границу одну мою большую штуку, ну например, телек, или бензопилу, блоков пять Винстона, и что-нибудь ещё, по-мелочи. А я тебе оплачиваю билет. И с визой помогаю. И едешь, естественно, со мной. Берёшь что хочешь, кроме телеков и бензопил. Там у меня нормальная компашка подобралась. Тоже, спортсмены... Физкультурники... Да ты должен помнить, Саня, Леха... Ладно, увидишь в общем скоро, надеюсь...

— А что ещё за "что-нибудь по-мелочи?" — попытался уточнить Венька.