Прелести Лиры (сборник)

А разве гуманно лишать мир строчек-лепестков?

«Стоит ли Пушкин псковского оброка?» – вспомнилось ему.

Цинизм – отец поэзии? Отчим? Кто же тогда ее мать?

Есть вещи на свете, любезнейший Федор Басов, которых тебе лучше не знать. Этот ответ он не принимал, но другого у него просто не было.

* * *

– Ты знаешь, кто такой «паскуда»? – спросила Лира (арфа удовлетворенно звучала в среднем регистре).

– Итальянец, меценат какой-то. Ты сама мне говорила.

Они лежали на диване, и она, вновь испытав блаженство (от мужчины такого не скроешь), не спешила уходить. Хотя до этого навещала его регулярно и всегда убегала подчеркнуто быстро, по-мужски, без сантиментов. Как Дон Жуан, худо-бедно справивший свое дело: саблю, шляпу, плащ – и в темень Мадрита, сбивая каблуки о камнем выложенную узкую улицу.

– Нет, знаешь ли ты значение слова «паскуда»?

– Не знаю.

– Тогда слушай. В древней Индии было поверье: девочки или молодые женщины не должны уходить в мир иной девственницами. И если несчастье все же случалось, и девы умирали, не успев стать женщинами, семья прибегала к услугам паскуды. Ты понимаешь, о чем я? Это даже не профессия, а – призвание.

– Вот этот некрофил с сочетании с педофилом – призвание? Чудовище какое-то.

– Ты видишь только одну сторону, а суть вещей – это много сторон, которые рассматриваются с разных сторон. Я хотела написать поэму «Паскуда». Ведь это красивая легенда, если вдуматься. Он сражается со Смертью, он любит красавиц, которых забирает Смерть. Он не боится Смерти, потому что любит Красоту. Сама Смерть вынуждена уступать ему.

– А тебе не приходило в голову, что в этой ситуации на первый план выходит естественное человеческое отвращение? Невозможно поэтизировать некоего Паскуду. Это предательство красоты.

– Он влюбился в мертвую Принцессу, Марию, самую красивую девушку в стране.

– Хорошо, допустим. Ты написала поэму?

– Нет.

– Почему?

– Трудно сказать…

– Нет, напротив, очень легко объяснить, почему ты этого не сделала: ты почувствовала, что Паскуда не может быть героем. Паскуда он и есть паскуда. А ты, не исключено, все еще нормальная баба. Местами.

– Это комплимент?

– Нет, зарисовка с натуры.

– Я написала другую поэму.

– Какую?

– «Мелиса». Это божественная пчела, разносчик прекрасного. Она бескорыстно трудится на пользу красоте. И не ждет за это благодарности. Славная пчелка.

– Интересно, какая же от красоты – польза?

– Ты рассуждаешь не как поэт. Поэт должен молиться на красоту – и точка. Брать ее отовсюду по капле, по зернышку, по маковой росинке, по молекуле. Поэт – это та же мелиса. Можно сказать, что он трудится; я же предпочитаю называть такой род деятельности «молиться».

– Молиться на что бы то ни было – унизительно.

– А поэту наплевать. Федор Басов, ты не мой герой. Ты такой разумный – аж тошнит. Как Димитрий. Самозванец. Поэт – он ведь сумасшедший. Как тебе удаются приличные стихи? Не понимаю.

– Потому что ты дура. Сумасшедшая.

– Возьми меня.

– Нет.

– Хочешь, возьми меня как мальчика…

– Нет.

– Федор Басов, ты когда-нибудь был с мужчиной?

– Боже упаси.

– Я так и знала. А Паскуале был. По всякому был, знаешь, он все это так забавно рассказывает, словно кобылка, у которой вдруг объявился дар речи. Без тени стеснения. Он понятия не имеет о том, что значит стыд. Просто чудо. А ты не поэт. Ты трус. Поэт должен испытать все. Если не мы – то кто же? Кто заглянет в ад? Добродушный обыватель? Его и рай не интересует. Кстати, рай интересует только тех, кто побывал в аду.

– Послушаешь тебя, и обязательно придешь к выводу, что грязь – это вещество поэзии.

– А ты в этом сомневаешься?!

– В жизни достаточно грязелюбов. Обращайся к ним.

– Федор Басов!

– Что?

– Возьми меня. Я хочу быть твоей…

– Ты не можешь быть моей. Ты ничья. И это тебя мучает.

– Подлец! Наслаждаешься щелканьем моральной гильотинки, честный фелистимлянин.

– Я только с тобой подлец. Просто потому, что связался с тобой. А тебе не найти мужчину лучше меня.

– Найду!

– А-а, значит, все же ищешь! Тут же начала искать. Нет. Не найдешь. Я принимаю тебя такой, какая ты есть. И себя за это ненавижу. Не найдешь… Вот предисловие к твоим «Лепесткам». Собственно, целая статья. Надеюсь, она поможет тебе в жизни. Прочитай ее лет через десять, может, что-нибудь поймешь. Ты свободна.

– Да, я свободна. И это зависит, к счастью, не от тебя. Прощай. Пойду к Паскуде: с ним интереснее, чем с тобой. Лучше Паскуда, чем разумная пошлятина.

– Скатертью дорога.

– Да, чуть не забыла: спасибо тебе. За все.

– Не стоит благодарности.

– Ты подарил мне несколько новых ощущений, которые вошли в меня через щель моей копилки. Я тебя не любила, нет. Что такое любовь? Это технологический момент творчества, как говорит Джулия. Ты, как вампир, как мелиса собираешь нектар новых ощущений. Только они пока не становятся стихами. Сама не знаю, почему… Не плодоносят. Вот и все, что ты мне дал. Вот и весь твой след в моей судьбе. Несколько семян пустоцветов от Пиноккио. Не густо. Ариведерчи.