Преломление. Витражи нашей памяти

— Может быть, это покажется невероятным, но сейчас прилагаются усилия для воссоздания запаха очень древней композиции, которой пользовалась царица Хатшепсут. Она жила 3.5 тысячи лет назад. Уже точно известна одна составляющая — ладан, или запах богов. В те времена его привозили из страны Пунт.

— Дело осталось за малым, — добавил наш кок Петерис, — найти ещё 33 ингредиента.

— Вы не смейтесь — приедете к нам через год-два, мы предложим вам духи царицы Хатшепсут. А пока начнём с духов «Клеопатра». Это лучший подарок для жены. Здесь собраны в неповторимый букет жасмин, роза, лимон, бергамот, бобы тонка, пахучая смола опопонакс, ваниль, ирис…

Ахмед взял указанную нашим лектором склянку, открыл притёртую стеклянную пробку с тонким наконечником, и с него на запястье скатилась капля «Клеопатры». Тыльной стороной ладони Ахмед энергично растёр это место, понюхал и, подняв вверх подбородок, произнёс что-то на арабском. И сразу же поднёс своё запястье под мясистый нос боцмана, который никак не отреагировал, а только сказал:

— Для меня, кроме тройного одеколона, других духов не существует. И вообще, моё обоняние давно атрофировано. Мне что «Клеопатра», что нашатырь — всё одно. Все эти букеты не для моего носа.

Ахмед с сожалением посмотрел на боцмана и подошёл к Диме, тянущему из длинного, тонкого стакана чернильную кока-колу.

— Молодой человек, у тебя девушка есть?

— Жена, — честно признался Дмитрий.

— Тогда это для неё, — и Ахмед повторил манипуляцию с каплей душистого парфюма на руке возможного покупателя.

— Да-а, — протянул наш матрос-рулевой, — вот это запах!

Чтобы подтвердить эффект, Ахмед капнул из флакончика и остальным сидящим невольникам парфюмерного эксперимента. Я уловил дурманящие восточные ароматы с едва уловимым привкусом мускуса, пачулей, ладана и ванили. Цветочных запахов я почему-то не уловил.

— Запомните, друзья, что у женщины, от которой пахнет второсортными духами, нет будущего. А у нас духи только первоклассные. Ещё со времён Древнего Египта качество отмечалось специальным знаком — крестиком в кружочке. Чем больше таких символов, тем выше качество. Заметьте, на наших пробных духах везде по три символа. Это означает — высший сорт.

— Я тебе таких крестиков сейчас хоть десять нарисую, — саркастически улыбаясь, признался боцман.

— Больше трёх не бывает, — парировал Ахмед, не глядя в сторону оппонента. — А теперь — внимание!

И он снял со спиртовки стакан с закипевшей водой, уронил в него каплю всё той же «Клеопатры» и стал, как опахалом, махать ладонью над благовонными испарениями. Мы действительно почувствовали ароматы Древнего Востока.

Даже боцман зашевелил своим толстым носом, лишённым обоняния.

— Чувствую, вроде берёзой запахло, как в русской бане. Это — по мне.

Ахмед заметно оживился:

— Аромат «Клеопатры» пробьёт самую толстую кожу. И я должен открыть маленькую тайну: именно вам фабрика предлагает не духи, а концентрат духов. Из этого флакончика, который стоит у нас всего 25 долларов, делают сто флаконов стандартной «Клеопатры». На сто граммов спирта добавляете десять капель этого концентрата — и вы обладатель лучших духов в мире. И стоят они в магазинах Европы… Как вы думаете — сколько?

— Девяносто девять долларов, — тут же, как в трубу, бухнул Толян.

— Наконец-то наш уважаемый боцман начинает что-то понимать. Именно — девяносто девять.

— Да я это так — наобум, — скромно признался добровольный «оценщик», потупив глаза.

Валера достал свой калькулятор и уже через минуту заключил:

— Четыреста процентов прибыли. Поздравляю. У вас хороший бизнес.

— Не забывайте, друзья, что, пока этот эликсир дойдёт до Европы, расходы на транспорт, рекламу, упаковку и блеск парфюмерных магазинов съедят все доходы. Поэтому нам выгоднее продать наш товар здесь по минимальной цене, а вам выгоднее купить его у нас, а не где-нибудь в Париже.

— Мы не коммерсанты, — заметил наш кок Петерис, — нам голову над этим ломать не надо, живём по схеме: нас толкнули — мы упали, нас подняли — мы пошли. И самое главное — за это ещё и деньги платят. Отработал честно контракт, получку получил и — гуляй, рванина.

Ахмед, неодобрительно посмотрев на нашего повара и оттопырив ладошку в его сторону, будто это был старый забытый экспонат в Каирском музее, назидательно произнёс:

— Не коммерсант — это очень плохо. Надо хотя бы чуть-чуть, но быть коммерсантом.

— Для этого ещё и ум нужен, — подвёл черту боцман, как бы солидаризируясь с поваром.

— Умный коммерсант может быстро разориться, — как формулу вывел Ахмед, — хитрый — никогда.

— Вот то-то я всё время чувствую, — зачесал боцман затылок, — что ты всех нас тут обхитрить хочешь.

— Это неправда! Моя хитрость честная, открытая. Хитрить — ещё не значит врать. А выгода в коммерции должна быть обоюдной. Вот я вам предлагаю духи. Для нас это выгодно? Да! А для вас? Тоже! Вы получаете дорогой товар по низкой цене. Мы получаем свою выгоду без головной боли, продавая на месте.

Ахмед говорил очень убедительно.

— Вам не нравится «Клеопатра»? Берите «Нефертити».