Премия за риск

Эту лабораторию мы сооружали в свободное от основной работы время. Найдется у человека полчасика, и он положит на раствор несколько кирпичей, выпилит столешницу или прикрепит к двери петли. Но еще никому не хватило времени довести начатое дело до конца.

За несколько часов Франклин успел больше, чем все мы – за несколько месяцев. Он и впрямь оказался хорошим плотником и трудился так споро, словно за ним гнались все фурии ада.

– Франклин! – рявкнул я.

– Да, сэр. – Он подбежал ко мне. – Хотел как-то окупить мое содержание, мистер Талли. Дайте еще несколько часов, и тут будет крыша. А если никому не нужны вот эти обрезки труб, я к завтрашнему утру доделаю водопровод.

Хороший ты парень, Франклин. Как раз такие на Марсе и нужны. По всем законам человеческой порядочности и справедливости я должен похлопать тебя по плечу и сказать: «Дружище, книжные знания реального опыта не заменят. Так что оставайся, ты нам пригодишься».

Да-да, я бы так и сказал, если бы имел право решать. Но не было у меня такого права. На Марсе не бывает историй успеха. Нельзя прилететь сюда зайцем и преуспеть. Мы, ученые, постелем эту крышу; уж как выйдет, так и выйдет. Мы не можем себе позволить дублирования профессий.

– Франклин, не усложнял бы ты мне жизнь, а? Я человек мягкосердечный, меня убедить нетрудно. Но есть правила, и я обязан их соблюдать. Ты полетишь назад.

– Нельзя мне назад, – еле слышно произнес Франклин.

– Почему?

– Вернусь – попаду за решетку.

Я аж застонал:

– Ладно, расскажи мне свою историю. Но ради бога, покороче.

– Хорошо, сэр. Как я вам уже говорил, на Земле нужно быть таким, как все. Ну, поначалу меня это вполне устраивало. А потом мне открылась Истина.

– Что-что тебе открылось?

– Истина, – гордо ответил Франклин. – Узнал я ее случайно, и оказалась она совсем простой. До того простой, что я решил рассказать сестре: если она сумеет понять, то все остальные и подавно. Сестра поняла, и я принялся учить всех подряд.

– Продолжай, – сказал я.

– Вот только никому это не нравилось, они ужасно сердились. Психом меня называли, велели заткнуться. Но разве я могу молчать, мистер Талли? Ведь это же Истина! А когда пришли меня арестовывать, я сбежал на Марс.

Ну до чего же здорово, подумал я. Как раз тебя-то, Франклин, нам здесь и не хватало. Миляга-парень, старомодный религиозный фанатик, проповедующий среди закостенелых ученых. А уж для меня персонально – то, что доктор прописал. Вот отправлю его на Землю, за тюремную решетку, и буду горько каяться до конца моих дней.

– Но это не все, – сказал Франклин.

– Хочешь сказать, твоя трагическая история имела продолжение?

– Да, сэр.

– Что ж, выкладывай.

– За моей сестрой тоже пришли, – сообщил Франклин. – Понимаете, познав Истину, она не слабей моего загорелась желанием учить других. И теперь вынуждена прятаться и ждать, когда… когда… – Он вытер нос и судорожно сглотнул. – Я надеялся доказать вам, что на Марсе от меня будет прок, и тогда сестра переберется ко мне…

– Хватит! – рявкнул я.

– Ладно, сэр.

– Не хочу больше слушать этот бред, – сказал я. – И так уже уши вянут.

– А давайте я вам открою Истину? – с надеждой предложил Франклин. – Я могу объяснить…

– Ни слова больше!

– Хорошо, сэр.

– Франклин, я ничем, ну абсолютно ничем не в силах тебе помочь. У тебя нет квалификации, а у меня нет такого права, чтобы разрешить тебе остаться. Единственное, что в моей власти, – поговорить о тебе с директором.

– Ура! Огромное вам спасибо, мистер Талли. Вы ведь ему скажете, что я еще не полностью оправился от путешествия? Как только силенки вернутся, я вам покажу…

– Конечно, конечно, – перебил его я и поспешил уйти.

Директор таращился на меня так, будто подозревал, что в моей маске барахлит регулятор подачи кислорода.

– Талли, – сказал он, когда к нему вернулся дар речи, – ты же знаешь порядок.

– Само собой, – кивнул я. – Но мальчишка и впрямь может пригодиться. Да и тошно думать о том, чтобы собственноручно сдать его в полицию.

– Содержание одного человека на Марсе стоит пятьдесят тысяч долларов в год, – напомнил директор. – По-твоему, он стоит жалованья полноценного…

– Знаю, знаю, – перебил я. – Но ведь это особый случай. Жалко парня, он же так хочет здесь работать, и руки у него откуда надо растут…

– Зайцев всегда жалко, – возразил директор.

– Ну да. Это же низшие существа, верно? Не то что мы, ученые. Так что нечего им под ногами путаться.

– Эд, – спокойно, взвешенно заговорил директор, – я вижу, что ты с моим мнением не согласен. А потому предоставляю решать тебе. Ты в курсе, что ежегодно Программа освоения Марса получает тысячи заявок от желающих в ней поучаствовать. Мы отказываем профессионалам более высокого уровня, чем мы сами. Ребята несколько лет старательно учатся в университетах, рассчитывая получить здесь приглянувшуюся должность, а потом узнают, что вакансия уже занята. Вот если подумаешь обо всем этом, хватит ли у тебя совести сказать, что Франклин может остаться?

– О черт!.. Если ты так ставишь вопрос – то нет.

– Разве существует какой-нибудь другой вариант? – спросил директор.

– Конечно, его нет.