Премудрость Иисуса сына Сирахова. Поэтическое прочтение

У греховодников чаще в семь крат.

Смерть и убийство, меч, бедствия, ссора,

Голод и сотни несчастий иных

Для беззаконных — итоги раздоров,

Споров спесивых, гневливых и вздорных.

Даже потоп был устроен для них.

Что от земли — обращается в землю,

Воды обратно стекают в моря,

В леших опять превращается нелюдь,

Чтоб на болотах справлять новоселье

И, нагулявшись, вредить всем подряд.

Всё, что неправедно, сгинет, иссохнет,

Несправедливость себя изживёт,

Как кабысдохи издохнут пройдохи,

И только верность в любые эпохи

Будет стоять все века напролёт.

Кто для объятий раскинувший руки

С сердцем открытым навстречу спешит -

Весел бывает и пьёт не от скуки.

Страх пред возмездьем не мучает жуткий

Тех, кто на прочих не точит ножи.

Все преступления — суть, наносное.

То, что сопутствует скверне земной,

Смоется водами… Рано иль поздно

Кто-то, возможно, дойдя до невроза,

Способ очистки предложит иной.

На древе жизни те, кто нечестивы,

Точно дички не умножат ветвей.

Как нет глубоких корней у наживы,

Так не бывает потомства у лживых,

Их по пескам разнесёт суховей.

Благотворительность и состраданье

Будут цвести, пока жив человек

И не обрушилось всё мирозданье.

Где преступленья уходят в преданья,

Милостыня пребывает вовек.

Сладостна жизнь у того, кто доволен

Всем и в трудах своё счастье куёт…

Не привлекался, не пьёт анаболик…

Но превосходит в довольстве любого

Тот, кто сокровище вдруг обретёт,

Выиграет миллион в лотерею,

Клад откопает… Но в мире вещей

Есть, что сокровищ редчайших ценнее -

Это жена, всех умней и добрее,

Безукоризненная вообще…

Увековечит ребёнок порою

Имя отца. В благодарность за труд

Именем Шлиман назвал бы я Трою …

Делать детей — то не город построить,

Что твоим именем впредь назовут.

Музыка сердце наполнит весельем,

Но любовь к мудрости прочих сильней -

Лучше за книгою быть в воскресенье,

Чем расслабляться с подругой под зелье,

Слушать Лед Зеппелин или Рамштейн,

Крышей съезжая от их благозвучий,

К коим отстойный народ не привык.

Чем отрываться в брейк-данс до падучей,

Лучше кемарить на лекции скучной,

Слушать немного занудный язык

Наставника, кто читает напевно

Для вразумления мудрый наказ…

Видом своим притягательна дева,

Но вожделеннее зелень посева,

Чем красота и приятность для глаз.

Лучше без них возлежать на природе,

Думать о вечном… но вот ерунда,

Что приключится уже на перроне -

Женщины ведь наваждения вроде,

И на природе без них никуда…

Могут приятели видеть друг друга

Часто, когда коротают года.

Братья приходят во время недуга.

Только жена неразлучна с супругом

И эта радость с тобой навсегда.

Счастье, сказать про себя: «Да я счастлив!»,

И усомниться в подобном не сметь,

Впредь прекратить на судьбу огорчаться,

Требовать этого от домочадцев…

А что несчастье? — То счастье иметь!

Во времена скорби и огорчений

Твой покровитель — спасенье твоё.

Милостыня — это способ леченья

Тех, кто идёт побираться в сочельник,

И для того, кто её подаёт.

Вмиг просветлеют унылые лица.

Скаредность — мрак, милосердие — свет.

Золотом щедро с ленивым делиться,

Что у ручья дать слепому напиться -

Много надёжней тут добрый совет.

Сила с богатством с ног снимут оковы

И увеличат к могуществу шаг

Тех, кто как шейх нефтяной упакован,

Сердце возвысят до неба седьмого,

Выше чего только Божеский страх!

В страхе пред Господом нет недостатка,

Помощи в нём не сыскать за версту.

И олигарху бывает несладко -

Сын обалдуй и жена психопатка,

Нервы ни к чёрту и шах самодур…

Страх перед Богом — рай благословенный,

Но жизнью нищенской жить — то позор

Брать подаянье в презренье безмерном…

Нищий лишь в царстве небесном блаженен,

Если допущен хотя бы на двор.

Не унижай свою душу оглядкой

На стол чужой с изобилием яств.

Только в бесстыжих устах будет сладкой

Просьба о милостыни. Даже в святки

Не колядуй и тебе Бог подаст.

Глава 41 Когда ты истинно стыдливым станешь

О смерти вспоминать для человека

Мучительно, когда в своём особняке

Ничем не озабочен, не калека…

«Ночь, улица, фонарь, аптека…» * -

Но эта безысходность вдалеке.

Пока он счастлив, сам питаться в силах

И день экспроприации далёк,

Лихие времена не наступили,

Именье не разграбили дебилы,

И «он не выпит» *, как когда-то Блок -

Любая мысль о смерти удручает

Того, кто «жить и чувствовать спешит» *.

Но вот уже болезни докучают,

Лекарство от хандры не крепче чая,

А всё равно, так хочется пожить.

О, смерть! Твой приговор тому отраден,

Кого парша заела и лишай.

Но чтобы за кладбищенской оградой

Не оказался ты, спасенья ради,

О суициде и не помышляй.

Кто престарелый — сам ждёт избавленья,

Чтоб впредь «покров земного чувства снять

И видеть сны» * … А то, что смерти веник

Всех приберёт в «прекрасное мгновенье» *,

Как неизбежность следует принять.

Не бойся дня смертельного прихода -

То Господа над плотью приговор.

Всевышнему сие благоугодно.

О предках вспомни ты, чай, не безродный,

Освободи потомкам коридор -

Ведь «молодым везде у нас дорога» * …

А то, кому, каких и сколько лет

Намерено, то мало или много,

Взбираться вверх иль кубарём с острога -

В аду таких исследований нет…

Бывают отвратительными дети

У грешников, мерзавцев, подлецов,

В бесславии погибнет их наследье.

А в том, что в жизни им ничто не светит,