Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Калькутта портиков и дорических колонн не просто перенесла английский город в Индию. Она была утопией нового имперского Рима, воплощенной в камне. За преображением столицы стояла не идея функционирующего города, а тщательно проработанное воплощение подвластного пространства, в котором могли найти свое место и индийцы. С архитектурной точки зрения нетрудно пройти по следам Европы, оставленным ею на глобусе. Не везде эти следы выступают так компактно и внушительно, как в Калькутте. Лишь немногие другие колонии были наделены таким символическим значением, как Индия. Немногие колонии были настолько же богаты и так же легко поддавались эксплуатации, чтобы колониальное великолепие могло быть оплачено местными средствами. Ведь безвозвратные субсидии на устройство колоний брались в расчет редко и только тогда, когда их невозможно было избежать по соображениям международного престижа. Поэтому постройки в европейском стиле далеко не всегда создавали законченную картину колониального города. Минимальный набор сооружений колониальной столицы, даже самой малообеспеченной, состоял из губернаторского дворца, казарм для военных и церкви. Несколько вилл для европейских служащих и торговцев, а также госпиталь дополняли архитектурное ядро. Возникали ли на месте целые жилые кварталы европейского типа, зависело от численности иностранного представительства.

Воля к планомерному созданию и финансовой поддержке строительства совершенно новой образцовой столицы была в колониях скорее большим исключением. Дакар, основанный в 1857 году и служивший позже столицей всей французской Западной Африки, представляет собой особенно впечатляющее исключение из этого правила[1076]. В качестве особого случая можно выделить и Дублин. Хотя у этого города не было колониального градостроительного плана, его пространство было насыщено символическими сооружениями империалистического толка. Столица Ирландии была усеяна статуями английских королей и королев, которые олицетворяли волю к господству со стороны Лондона и одновременно служили исходными пунктами для протестантских церемоний. Но так как британцы никогда не достигли полного контроля над администрацией города, в Дублине постепенно возникали места памяти национального ирландского сопротивления, служившие противовесом имперским монументам[1077].

Завершенной колониальной метрополией был Ханой начала ХX века. Одновременно он являлся центром протектората Тонкин и с 1902 года служил столицей Индокитайского Союза, федерации трех французских земель (pays), включивших кроме Вьетнама Камбоджу и Лаос. Вьетнам с самого начала был непокорной территорией, и поэтому Франция времен Третьей республики видела особую необходимость в том, чтобы впечатлить местное население и убедить весь мир в колонизаторских способностях французской нации. Ханой, важнейший город в Тонкине, был до 1802 года резиденцией вьетнамского короля и начиная с 1889 года фактически находился под французским управлением. Тогда же без проволочек началось преобразование Ханоя во французский город на азиатской почве. Городские стены и даже цитадель, сооруженная в начале века в стиле французского архитектора де Вобана, были снесены, в городе в шахматном порядке проложили новые улицы и бульвары, некоторые из них даже были вымощены. Наряду с правительственными зданиями и необычайно помпезным и уродливым кафедральным собором с часами в городе возникли вокзал, оперный театр (уменьшенная копия парижской Оперы Гарнье), лицей, печально известная тюрьма, примечательный в техническом отношении мост через Красную реку, монастыри, многочисленные административные здания и магазины со стеклянными куполами парижского типа. В дополнение к виллам высших чиновников и крупных коммерсантов – а в целом здесь насчитывалось около двухсот подобных люксовых резиденций, выстроенных по индивидуальным проектам, – в Ханое появились пригородные жилые районы с типовой застройкой для более низких чинов французского персонала. С огромной символической жестокостью в Ханое были воздвигнуты наиболее одиозные монументы колониализма: губернаторский дворец и кафедральный собор, построенные на месте снесенных пагод и конфуцианских домов для экзаменов. В то время как в Калькутте британцы соорудили новый колониальный город рядом с местным старым городом, французские колониальные власти возвели его на месте старого. Улицы и площади здесь были названы в честь «героев» покорения Индокитая французами и вообще в честь выдающихся деятелей французской истории и современности.